Нужны ли изменения в русском языке? Спросили у студентов, какого рода слово «кофе»

«Можно мне, пожалуйста, холодное кофе с карамельным сиропом», — услышал я вчера, стоя в очереди в кофейне. Честно сказать, по телу пробежала мелкая дрожь: не от мокрой погоды за окном, а от этого «холодное кофе». Сразу вспомнились всеми любимые «звОнит», «блогерка» и «вклЮчим».

За последнее время правила русского языка претерпели некоторые изменения. Слово «кофе», к примеру, которое долгое время употреблялось исключительно в мужском роде (вкусный кофе), официально можно употреблять в среднем роде (вкусное кофе).

Я студент факультета журналистики, напрямую связанного с работой с текстом и языком. И не могу не задуматься: к чему же могут привести такого рода «реформы»? Конечно, это показывает гибкость языка, его возможность меняться и расширяться, ведь игнорировать живую речь невозможно. Однако стоит отметить, что эта самая живая речь строится на существующих правилах и нормах. Подобные изменения могут подорвать этот фундамент, который выстраивался столетиями.

Узнаем, что о переменах в русском языке думают студенты — молодое поколение, которое часто и обвиняют в нарушении тех самых закрепленных норм.

— Когда слышу, что «кофе» теперь употребляют в среднем роде, это не вызывает у меня удивления: ведь слово заканчивается на «-е», и так говорить проще и естественнее. Такие перемены — не признак упадка языка, а наоборот, его развитие и адаптация к реальной жизни. В журналистике важно уметь балансировать между строгими правилами и живой речью, чтобы тексты были понятными и близкими читателю. Конечно, в официальных материалах стоит придерживаться норм, но в повседневной речи и творчестве новые формы вполне уместны. Я считаю, что язык должен быть гибким и подстраиваться под нас, а не мы под него, — поделилась своим мнением студентка 3 курса факультета журналистики БГУ Алена.

— Конечно, гибкость — это признак здоровья языка. Однако как будущие журналисты мы несем ответственность за его чистоту. Упрощение норм может привести к тому, что грамотность перестанет быть маркером образованности. Уже сейчас в соцсетях «блогерка» и «докторка» соседствуют с классической лексикой, и это вызывает неловкость. Разве не наша задача фильтровать такие формы, а не слепо их узаконивать? — задает логичный вопрос Анна, выпускница факультета журналистики БГУ.

А вот Виктория, студентка 2 курса факультета международных отношений, дважды призер республиканской олимпиады по русскому языку уверена, что живая речь имеет право быть не правильной.

— Язык — живая материя. Как и любое живое существо, он адаптируется к изменяющимся условиям своей среды обитания. Эти адаптации порой меняют «базовые настройки» строения организма (достаточно сравнить язык 19 и 21 веков). Но, думаю, тяжело будет не согласиться, что без этих изменений язык бы «омертвел». Он эволюционирует вместе с народом, который на нем разговаривает. Например, все чаще встречающиеся «неправильные» феминитивы в речи по типу «блогерка», «авторша», которые напрямую указывают на все более возрастающую эмансипацию и значение женщины в современном мире. Насколько бы несуразны ни были эти изменения, они — часть живого русского языка, на котором говорит народ. Мне кажется, литературному, «правильному» языку место в книгах, газетах, на телевидении. А живая речь на то и живая, чтобы быть «неправильной», стихийной, вечно меняющейся, отражать оттенки эмоций, истории и характера нации.

— Мне, например, не нравится, когда люди неправильно используют знаки препинания. К примеру, они пишут: «Я — думаю, что ты прав» или «Мы — пойдем в кино». Я понимаю, что в неформальном общении правила часто упрощаются, но ведь тире имеет вполне конкретное назначение. Какие-то изменения я принимаю спокойно, как, например, новые сленговые слова, отражающие современную культуру. Но есть и такие вещи, к которым мне сложнее привыкнуть. Как в случае с «кофе» или феминитивами: мне просто сложно перестроиться на новые формы употребления слов. Наверное, все могут иметь свои предпочтения. В конце концов, язык — это часть нашей культуры и идентичности, и каждый имеет право на свое мнение, — считает студентка 3 курса факультета журналистики Анастасия.

Основная проблема заключается не в самих изменениях, а скорее в последствиях и возможном ущербе. Поразмыслим. Раньше правильность употребления слова кофе служила определенным маркером грамотности. Скажи «вкусное кофе» — и на тебя тут же посыплются гневные претензии и косые взгляды. Но вот сделали допустимой вариативность в употреблении форм слова «кофе». Это создает риск снижения некой дисциплины языка, ведь так образуется почва для нормативного закрепления любой разговорной формы как правильной. Не «тОртов», а «тортОв»; не «жалюзИ», а «жАлюзи». Все это становится возможным в недолгосрочной перспективе из-за таких изменений.

Язык невозможно «законсервировать», ведь это живое и меняющееся явление. Но насколько оправданы такие изменения? Разве не стоит сохранять баланс между естественным развитием и традиционными нормами? Вот, что по этому поводу говорит Максим Кронгауз — российский профессор, лингвист, автор научных статей, монографий и учебников:

«Конечно, мы все консерваторы, и чем старше, тем консервативнее, и тем нам труднее допускать, что язык, одна из величайших наших культурных ценностей, со временем меняется. Нам горько сознавать, что наши дети и внуки говорят иначе, чем мы. Но это необратимый процесс. Никто не может вынуть из кармана волшебную палочку и сделать так, чтобы писатель сейчас писал, как это делали когда-то, скажем, мои любимые Юрий Трифонов или Фазиль Искандер. Не говоря уже о том, чтобы они писали, как Тургенев. Это надо понимать.

В этом смысле слово защита меня возмущает своим лицемерием. От кого защищать? По сути, защищать надо от нас самих — носителей этого языка. Не существует же шпионов-вредителей, которые заставляют вас использовать английские слова или произносить бранные или просторечные выражения. Это все есть в языке и отражает человеческие потребности.

Если язык меняется, то в этом есть некая потребность нашей с вами жизни. За последние 30 лет перестройки мы на самом деле прожили несколько веков, сменив несколько социальных систем, претерпев несколько взрывов. Не говоря уже, что на все это наложился Интернет — взрыв технологический, который серьезно изменил весь мир. И тот язык, который не отреагировал бы на все это, просто не пережил бы эти три десятилетия. Поэтому предъявлять языку претензии в том, что он меняется, — это не только неправильно, но и глупо».

Выскажу свое мнение. Язык — явление живое, и, конечно, нельзя мешать ему меняться и адаптироваться. Однако мне кажется, что если процесс упрощения продолжится, то все же появится риск того, что в какой-то определенный момент границы грамотности размоются окончательно. И тогда речь уже будет идти не о роде слова «кофе», а о том, сохранится ли такое понятие, как языковая норма.

Автор: Егор Чурик