Международные экспедиции и практика в море. Поговорили с супружеской парой ихтиологов из Любани

Все мы в молодости полны романтичных порывов. Думаем: «Вот бы сейчас сорваться и сбежать в экспедицию на полгода! А лучше на год или два. Подальше от людей — только я и море». Наши герои как раз те люди, которым это сделать удалось.

Анна и Виктор Гетюк вместе уже пятьдесят один год. Познакомились в Калининграде, где оба учились на ихтиологов. Анна Александровна тридцать два года проработала в Любанском рыбхозе, а Виктор Григорьевич девять лет посвятил океану. Сейчас они оба посещают Любанский ТЦСОН, куда и отправился корреспондент «МП».

Спойлер: их история не оставит вас равнодушными.

— Расскажи, что означает наша фамилия, — начинает разговор Анна Александровна.

В ответ Виктор Григорьевич объясняет, что, насколько ему известно, фамилия Гетюк изначально звучала как «Гатюк» и пошла от слова «гать». Ничего удивительного в этом нет, ведь сам он из краев болот, украинского полесья. От места детства и отрочества — три километра до Беларуси. А Анна Александровна — с российского Урала, а точнее — из Татарстана.

Познакомились они в 1962 году, когда учились в Калининградском техническом институте рыбной промышленности и хозяйства, как он на тот момент назывался. Тогда получить профессию ихтиолога во всем Советском Союзе можно было только там.

Ихтиолог — ученый, изучающий рыб, их строение, эволюционное развитие, формы жизнедеятельности и особенности размножения, а также разрабатывающий на основе этих исследований методы рационального рыболовства, рыбоводства и рыбоохранной деятельности.

— Я работала крановщицей. Увидела брошюру института рыбной промышленности в Калининграде. Тогда даже не знала, что это такое — ихтиология! Прочитала, что на факультете изучают морские глубины, потом по морям и океанам плавают. На эту романтику и клюнула, — делится своей историей поступления Анна Александровна.

Международные экспедиции и полгода без суши

Виктора Григорьевича без преувеличений можно назвать счастливчиком, ведь в молодости ему удалось осуществить мечту многих — побыть в океане целых девять лет. Согласитесь, не каждый из нас решится перейти от задумки к реализации и в самом деле отказаться от родного дома на такой продолжительный период времени. А вот Виктор Григорьевич смог — и на исследовательских судах отправился в две международные экспедиции как представитель Атлантического научно-исследовательского института в Калининграде, где работал после окончания учебы.

— Мы искали рыбу, рассчитывали рыбные запасы по точкам. В Атлантическом океане примерно десять таких мест, где скапливается рыба и рационален ее промысел. Вот на стыках течений, особенно теплого и холодного, развивается большая биомасса, то есть еда для рыбы. Все живое зависит от пищи. Поэтому рыба скапливается там, где для нее много пищи. Это и есть основные промысловые места, которые мы и искали. Подсчитывали, сколько там рыбы примерно и сколько советских судов нужно для промысла, — погружается в приятные воспоминания молодости Виктор Григорьевич.

В научной группе экспедиций, в которые отправлялся наш герой, обязательно был инженер-гидролог (изучал свойства воды, температуру, скорость течения), гидрохимик (определял такие биологически важные элементы в воде, как азот, фосфор, соли) и другие. На основании собранных данных определяли, достаточно ли в океане биомассы для питания рыб.

— Бывало такое — заполняешь виды улова и видишь полсотни разных рыб. Это же океан — там очень интересно. Только полгода без берега — это уже не так интересно. К слову, раз в два месяца заходили в африканские порты на Канарских островах, где мы базировались, — вспоминает Виктор Григорьевич.

— Когда были дома, тянуло обратно в море? — задаем вопрос.

— Первые пару месяцев, конечно, больше привыкал к суше, а потом — тянуло. В принципе, это у всех моряков так. Там привычная работа и размеренная жизнь.

— Кстати, их научный коллектив состоял из представителей МГУ и иностранцев, — замечает Анна Александровна.

А Виктор Григорьевич поясняет, что с иностранцами он был в двух международных экспедициях от ООН. И рассказывает подробнее:

— В одном рейсе я был с переводчиком, а в другом — вообще единственным советским представителем. Мы подсчитывали запасы рыб для Сенегала, островов Зеленого Мыса, Гвинеи. Забрасывали трал (сеть) и определяли квоты для рыбаков. Основу команды составляли французы. Там, в Сенегале, есть база французского океанографического института.

Полтора месяца на Чукотке без связи с внешним миром

Чтобы студенты сразу понимали, с чем им предстоит столкнуться в профессиональной жизни, и не питали особых романтичных иллюзий насчет будущей работы, в институте их после каждого курса и перед защитой диплома отправляли на производственную практику. В море. А теперь представьте ситуацию: вы, студент-второкурсник, на две недели покидаете родной дом, уезжаете в Якутию — и возвращаетесь только через полтора месяца. Так произошло в жизни Анны Александровны, о чем она нам и рассказала:

— Первая моя практика была на Юге, в Ростовской области, а остальные — в Якутии, на Чукотке. И вот в одну из них я отправилась в составе научной группы — два студента-практиканта и рыбак. Мы были на озере, которое практически примыкает к Северному Ледовитому океану. Оно огромное по площади! Мы должны были дать обоснование, что озеро подходит для промысла рыб. К слову, образовалось оно за счет таяния ледников и промыслового значения не имело.

Научная группа базировалась в Якутске, откуда по реке Лена сплавлялась в устье.

— Уже на Чукотке нас на гидросамолете выбросили на берег, — продолжает Анна Александровна. — Кругом — ни души за сотни километров. Романтика на этом, собственно, и закончилась. Чем характерна тундра? Карликовые березы и кустарники. Планировалось, что мы проведем там две недели. Сказали, что будет повторный рейс — и нам все привезут. Но так получилось, что погода была нелетная, — и вместо двух недель там мы провели почти полтора месяца. А в сентябре там зима. Самая большая беда случилась буквально в первые дни — сломался лодочный мотор, и мы не могли даже на озеро выйти. Продукты тоже быстро закончились. Но нам повезло: там когда-то была рыболовецкая бригада — и они оставили после себя пол-ящика спичек, немерено соли и макарон. На этом мы и жили. А еще была у нас большая банка сгущенки. Естественно, романтика закончилась на этом — был реальный страх.

Но, несмотря на пройденные испытания, из профессии наша героиня не ушла.

— Меня врачи отстранили от моря. Медкомиссия была строгой. На Байкале на практике сорвался со скалы, вывихнул плечо. После этого был еще на практике на Сахалине и на Курильских островах, потом — море, а после врачи уже не пустили. Остался я в Калининграде в общежитии один, — говорит наш герой.

Виктор Григорьевич 9 лет пробыл в экспедициях в море и 8 лет отработал в Любанском рыбхозе. Анна Александровна посвятила рыбхозу 32 года. В семье выросли трое сыновей.

Ну а потом случилась судьбоносная встреча с будущей женой, после которой Виктор Григорьевич переехал в Любань. Так они тут на полвека и остались. Анна Александровна 32 года отработала в рыбхозе, как она сама говорит, «рыбкиным врачом». Муж изначально трудился с ней, был начальником производственной лаборатории, а потом отучился полгода в Минске, получил специальность мастера и пошел на КСМ (комбинат стройматериалов). За четыре года в семье родились трое сыновей. Все получили высшее образование, теперь живут в столице.

За границей советского человека считали «только что слезшим с дерева»

— Я же, начиная с 1967 года, — в море, на ту самую загранку насмотрелся. Для туристов красивая картинка, а для работающих… Во-первых, имеешь дело с людьми — картинка не такая уж и радостная. А во-вторых, Родина есть Родина. Хоть и прошли через послевоенное детство, промышленность и сельское хозяйство поднимали с нуля, — рассуждает Виктор Григорьевич.

А Анна Александровна мгновенно подхватывает тему:

— Мой папа воевал в Беларуси, под Рогачевом, получил ранение. Он жил в большой деревне, откуда всех призывали на фронт. Так вот вернулся он только один. Лечился в Гомеле. Рассказывал, как их перевозили — и вдруг налетели самолеты. Кто успел выскочить из кузова, тот остался в живых.

Действительно, немало пережил советский народ за военные и послевоенные годы. Сколько жизней было отдано за Победу! А в ответ — только пренебрежительное отношение европейцев. Такой историей поделился Виктор Григорьевич:

— В одной из экспедиций мне как-то комплимент сделали. Он был в таком духе, типа «никогда не ожидали, что только что слезший с дерева в чем-то разбирается». Вот такое отношение было.

Наверное, благодаря тому, что наши герои видели, как все устроено там, особенно ценят то место, где живут сами и где выросли их сыновья, которыми они гордятся.

Анна Александровна и Виктор Григорьевич считают себя патриотами не только Беларуси, но и Любани. На их глазах райцентр развивался, хорошел, становился процветающим городом.

Сами они и сейчас ведут активный образ жизни — садят огород, посещают все мероприятия Любанского ТЦСОН. Говорят, изначально внимание привлекло объявление о курсах компьютерной грамотности, а потом затянуло!

— Посещаем ТЦСОН восемь лет уже, с октября 2014 года. Здесь у нас и дыхательная гимнастика, и аквааэробика, и бассейн… А где мы только не были! — не скрывает восхищения Анна Александровна.

Всем бы такую жизнь, чтобы в молодости романтика, приключения, захватывающие истории, а после восьмидесяти — активная жизнь и теплые воспоминания без сожалений и сомнений.

Подписывайтесь на наш Telegram-канал Минская правда|MLYN.by, чтобы не пропустить самые актуальные новости!