Ленинградская дорога жизни и Дед Мороз в образе фронтового шофера: о подвиге Максима Твердохлеба

В годы Великой Отечественной войны водители легендарных полуторок и трехтоннок доставляли на передовую топливо и боеприпасы, вывозили раненых, обеспечивали оперативную переброску войск — и все это по разбитым дорогам и под огнем врага.

Особенно тяжелой была работа тех фронтовых водителей, которые по льду Ладожского озера совершали по несколько рейсов в сутки. Во время движения двери кабины они держали открытыми, чтобы успеть выпрыгнуть, если машина провалится под лед.

Именно им, героическим водителям, без сомнения, посвятил свои стихотворные строки поэт и видный ученый Александр Городницкий, который и сам пережил страшную блокаду Ленинграда. Его именем названы малая планета Солнечной системы и перевал в Саянских горах:

«Водитель, который меня через Ладогу вез,
Его разглядеть не сумел я, из кузова глядя.
Он был неприметен, как сотни других в Ленинграде, —
Ушанка да ватник, что намертво к телу прирос.
Водитель, который меня через Ладогу вез,
С другими детьми, истощавшими за зиму эту.
На память о нем ни одной не осталось приметы, —
Высок или нет он, курчав или светловолос.
Связать не могу я обрывки из тех кинолент,
Что в память вместило мое восьмилетнее сердце.
Лишенный тепла, на ветру задубевший брезент,
Трёхтонки поношенной настежь раскрытая дверца.
Глухими ударами била в колеса вода,
Гремели разрывы, калеча усталые уши.
Вращая баранку, он правил упорно туда,
Где старая церковь белела на краешке суши.
Он в братской могиле лежит, заметенный пургой,
В других растворив своей жизни недолгой остаток.
Ему говорю я: «Спасибо тебе, дорогой,
За то, что вчера разменял я девятый десяток».
Сдержать не могу я непрошеных старческих слез,
Лишь только заслышу капели весенние трели,
Водитель, который меня через Ладогу вез,
Что долгую жизнь подарил мне в далеком апреле».

Об одном из таких — ладожских водителей — и будет сегодняшняя краткая зарисовка.

Предновогодний подвиг Максима Твердохлеба

Без преувеличения, свой подвиг шофер Максим Твердохлеб совершил под самый Новый год — 31 декабря 1941 года — ради лишённых войны ленинградских детей. Он устроил настоящее новогоднее чудо: доставил по Дороге жизни целую машину мандаринов!

Говорю так, будучи уверен, что все понимают: вести машину по Дороге жизни означало рисковать собой и играть со смертью. В биографии Максима Твердохлеба таких случаев было предостаточно. Однажды в его машину, загруженную боеприпасами, попал снаряд. Машина загорелась, но пожар неимоверными усилиями удалось потушить. Лишь позже, взявшись снова за руль, Максим заметил свои обожжённые руки. Но только доставив бесценный груз, он обратился за медицинской помощью.

В другой раз, когда возили муку из Кобоны в блокадный Ленинград, машина Твердохлеба, уклоняясь от разрывов вражеских снарядов, угодила в полынью и начала тонуть. Выскочив из кабины, Максим первым делом бросился спасать муку — понимая, насколько важен был каждый грамм для осажденного города.

«Я принял крещение в ледяной купели», — вспоминал впоследствии сам Максим Твердохлеб.

31 декабря 1941 года Максиму доверили ценный груз — легкие фанерные ящики с надписью «Детям героического Ленинграда», внутри — мандарины! Половина пути через Ладогу прошла без приключений, но вдруг Твердохлеб услышал работу наших зенитчиков — значит, появились немецкие самолёты. Его машину атаковали два фашистских истребителя. Меняя скорость, то внезапно останавливаясь, то резко ускоряясь, Максим несколько раз уходил от атак.

Но и фашисты изменили тактику — стали заходить одновременно с двух сторон. Пулемётные очереди разбили остекление кабины полуторки, откололи кусок руля и ранили самого водителя. Он, вцепившись окровавленными руками в остатки рулевого колеса, продолжал вести машину. Мороз в −20 °C обжигал лицо, а пар, идущий от поврежденного радиатора, затруднял видимость. Но Твердохлеб выдержал и довез драгоценный груз! На другом берегу руки ему пришлось разжимать нескольким людям — так крепко он держал искорёженный руль. На машине насчитали 49 пробоин.

Эпизод из книги В. Воскобойникова «Девятьсот дней мужества»

Первого января в детском саду у Алеши Пахомова была настоящая елка. Пришел военный гармонист и стал играть веселые песни. Алеша раньше любил плясать под музыку, да и другие ребята тоже, но теперь сил у них не было — они лишь сидели на лавочках и тихо хлопали в ладоши. А из кухни доносился вкусный запах…

В конце праздника им дали настоящий обед. На первое был суп с лапшой, на второе — гречневая каша с настоящей котлеткой, а на третье воспитательница вынесла мандарины — каждому по одному. Алеше достался ярко-желтый мандарин с круглой дыркой насквозь. Он подумал, что эта дырка выросла в мандарине. Он тогда ещё не знал о шофере Максиме Твердохлебе.

Максим Твердохлеб тоже не знал про Алешу, но каждую минуту жизни помнил, что в родном городе люди умирают от голода. Он возил хлеб через Ладожское озеро.

Валерий Михайлович Воскобойников — советский детский писатель и публицист, автор более шестидесяти книг для детей.

Труженик войны, воин-победитель

Герой нашей зарисовки, ладожский водитель старший сержант Максим Емельянович Твердохлеб был награжден медалью «За оборону Ленинграда», а в 1985 году, к 40-летию Великой Победы, — орденом Отечественной войны II степени.

В память о дороге жизни и ее водителях

Памятник «Неизвестному водителю» был открыт 8 сентября 2020 года — в День памяти жертв блокады Ленинграда — в деревне Кобона, на территории музея «Кобона: Дорога жизни». Место выбрано не случайно: именно здесь в годы войны спасали жителей блокадного Ленинграда. Каменный храм Николая Чудотворца в Кобоне был основным эвакуационным пунктом на восточном берегу Ладожского озера.

Памятник объединяет три символа: легендарную полуторку с открытой дверью кабины, в проёме которой видна та самая церковь; ребенка, вывезенного из кольца блокады, смотрящего с надеждой в будущее через распахнутую дверцу; и тетрадь с посвященными Неизвестному водителю строками.

Ранее, в 1980 году, в здании Кобонской школы был открыт музей «Дорога жизни». Сегодня его фонды пополнились базой данных с именами шоферов, работавших на ладожской ледовой трассе. Эти данные собирает энтузиаст Николай Миронов — ему удалось установить имена почти 6000 водителей.