Мир не ждал таких чудес: Батька строит ДВЕ АЭС

Если спросить даму: «Что лучше шубы?», та ответит: «Только две шубы!» Этот же принцип работает и с АЭС. У Островецкой станции скоро появится то ли отпрыск — дополнительный энергоблок, то ли сестра-близнец в Могилевской области.

Надо сказать, что время для новости выбрано максимально удачное. Сейчас, когда белорусы с надеждой поглядывают на холодные батареи, никто не скажет, что энергия в стране лишняя. Но что от сделки получит «Росатом»? Андрей Лазуткин попытался разобраться.

Те, кто следит за выступлениями Владимира Путина, могли слышать, что урана в мире осталось на 50 лет. «Так что ж мы прыгаем в последний вагон?», — скажут жители Минской области. Получается, вместо АЭС надо ставить в домах печки и сажать лес. Но хоть урана и мало, Россия — единственная в мире страна, которая прямо сейчас вышла на полный (то есть замкнутый) ядерный цикл. Это значит, что «Росатом» научился использовать отработанное ядерное топливо ПОВТОРНО для реакторов на быстрых нейтронах.

«А что, бывают медленные нейтроны?» — спросит читатель. Не будем углубляться в физику, но суть в том, что в «классическом» топливе используется лишь несколько процентов урана, а более 90% идет в отходы. А вот реакторы на быстрых нейтронах смогут использовать весь уран, который был изначально в топливном элементе.

В отдаленной перспективе можно будет переработать все ядерные могильники во всем мире. Заманчиво, особенно с учетом того, что белорусы и россияне ВМЕСТЕ работали над экспериментальным реактором на быстрых нейтронах. Теперь создана его коммерческая версия.

В Беларуси, правда, будут строить «классический» энергоблок. Но все равно — топливо от обычных станций потом пойдет на необычные. Так что топливо для наших АЭС будет и через 50 лет, и через 100. Нужно лишь только правильно использовать те ядерные материалы, которые ранее шли в утиль.

Второй важный нюанс, который надо знать — наша станция сможет работать для новых территорий России. У белоруса, который посмотрит на карту, могут возникнуть вопросы — получается, новые территории запланированы в районе Сум, Чернигова, Житомира, а то и Волыни? Но нет. Скорее, речь о том, чтобы после мирного урегулирования продавать электроэнергию на Украину. Россия ранее предлагала делать это через Запорожскую АЭС (она же самая большая в Европе, целых шесть энергоблоков), но возможно и создание кольца по типу БРЭЛЛ, где будет Россия, Беларусь, часть Украины и новые территории. Сегодня это кажется фантастикой, но лет через 50 (а станция действует целый век и больше) границы будут совсем другими. Поэтому станция для «Росатома» — это не просто станция, это политика.

Валютная выручка

Злые языки могут сказать, что хитрые белорусы просто взяли кредит и теперь ищут способ его не отдавать. Но станция в Беларуси строилась по такому же коммерческому принципу, как это «Росатом» делает везде: на станцию всегда выделяется кредит, который начинают погашать только после полного ввода АЭС в эксплуатацию. Это уникальное предложение, которое гораздо лучше, чем у американцев, которые требуют деньги вперед. И, что особенно важно — чем у Китая, Кореи и Японии, которые также научились строить собственные станции. Атомная конкуренция в мире растет, и тот, кто первым застолбит свой реактор в определенной стране, тот и соберет все сливки.

Еще один важный момент — это отношения с американцами. Как ни удивительно, при плохом Байдене Штаты в полном объеме покупали российский уран (РФ, несмотря на СВО, поставляла 35-40% всего урана на американский рынок). А вот при хорошем Трампе начались проблемы — экспорт ограничили. Поэтому не ясно, какие будут у «Росатома» доходы в будущем, и чем больше станций — тем лучше.

Факт:

Что бы ни говорил Трамп в ООН про «бумажного тигра», Россия ежегодно продает в США ядерного топлива примерно на миллиард долларов. Чтобы отказаться от российского урана, США надо минимум 10 лет — это если производить собственные объемы, потому что свободного урана на рынке вообще нет. Так что РФ — урановый тигр, а вовсе не бумажный.

Кроме того, американские конкуренты из «Вестингауза» пытались разработать замену российским ТВЭЛам для российских и советских АЭС. Финт ушами в том, что Россия дает кредит и строит станцию, а потом нехорошая страна делает разворот и дальше всю дорогу покупает топливо у американцев. Эксперименты по замещению топлива велись сначала в Чехии (дошло до аварии), потом — на Запорожской станции. Но на ЗАЭС теперь стоят российские войска, и американцы свои разработки обратно не получат. Все это попало в руки России, и «Вестингаузу» надо искать новых дурачков, чтобы те поработали ядерным полигоном для экспериментов по замещению одного топлива на другое.

Водители могут подтвердить, что не каждая машина, рассчитанная на 95-й бензин, будет хорошо ездить на 92-м. А тут целый ядерный реактор. При этом все прочие атомные станции Украины, которые строились в советское время, тоже обслуживал «Росатом». Что с ними будет — большой вопрос, но ситуация может обернуться так, что соседям через N лет будет выгоднее импортировать электроэнергию из Беларуси, чем ремонтировать свои станции. Раз Зеленский хочет воевать — надо быть готовым к любым сценариям после него. Именно так нужно понимать слова Александра Григорьевича о станции для новых территорий. Секрет фирмы в том, что энергия на новые территории может подаваться… через Украину.

А у нас в квартире газ

С помощью Островецкой АЭС Беларусь уже экономит примерно 10 миллиардов кубов газа в год. Это позволило нам законсервировать старые газовые ТЭЦ и оставить в работе самые новые и эффективные. Доля газовой генерации снизилась с 90% до 60%, а если будет построена новая атомная станция или блок — это еще минус 5-10 миллиардов кубов газа в год. Для сравнения, «Турецкий поток» — а это единственный российский газопровод, который работает на Европу — перекачивает примерно 15 миллиардов сразу для трех стран: Венгрии, Словакии и Сербии. То есть мы экономим огромные объемы. И при этом даже не начали выплачивать кредит, а еще и сэкономили за счет белорусских строителей и материалов.

Кредит на строительство АЭС выдавался Россией в долларах, а закупки шли в рублях — как российских, так и белорусских. За российские рубли покупалось уникальное оборудование, а за наши рубли строили инфраструктуру. В итоге за счет курсовой разницы получилось сэкономить значительные средства, а в процессе доллар еще и «скакнул». Так сработала белорусская валютная смекалка.

Как вариант, Александр Григорьевич может предложить россиянам бартер, когда мы в счет кредита выполняем совместно с «Росатомом» строительные работы, значительно ускоряя их. Поэтому вариантов, как рассчитаться, может быть масса.

При этом, что немаловажно, остается и вариант с пристройкой третьего энергоблока к Островцу. Это можно будет сделать не завтра, но послезавтра — после Могилевской станции. Площадка там позволяет поставить хоть 6 блоков (сейчас их только два). Были бы ресурсы и экономическая целесообразность.

Но тут все упирается в соседей. Не совсем адекватные литовцы закрыли Игналину, а потом решили строить в стране ветряки (ветер там примерно такой же, как в Беларуси). Промышленности там нет, но воду подогреть людям хватает.

Сверх этого поляки и литовцы обратились к США, чтобы начать строить мини-реакторы. Правда, серийно их американцы не выпускают и ни одного коммерческого мини-реактора пока нет. То есть соседям снова предлагают поработать ядерным полигоном для американских технологий — и снова за их же деньги. Но при этом ни там, ни там атомная программа не началась, потому что поляки хотят быть после литовцев, а те — наоборот, после поляков. А пока суть да дело, Беларусь еще больше увеличит атомную генерацию. И если в будущем мир ждет какая-то особо прожорливая экономика — ИИ, дата-центры, которые потребляют как города, лампочки под каждым кустом и электромобили под каждым домом — то Беларусь может стать стратегическим экспортером электроэнергии. А жадность польских руководителей воспета в балладах и песнях, так что за дешевые мегаватты они могут с нами когда-нибудь да и подружиться. Это вам не фуры с яблоками и не польские офисные стулья: новая АЭС дает устойчивость всей региональной экономике.