Как добровольцы из Беларуси помогали Китаю в борьбе с японскими захватчиками

22 ноября мемориальный музей летчиков-мучеников антияпонской войны в Нанкине опубликовал уточненный список из 236 советских авиаторов, погибших в войне с империалистической Японией. Среди первых воинов-интернационалистов — были и белорусские уроженцы.

Операция «Зед»

7 июля 1937 года японские военные устроили вооруженную провокацию против Национально-революционной армии Китая на мосту Марко Поло у города Ваньпин. Началась полномасштабная китайско-японская война, и некоторые исследователи даже предлагают именно эту дату считать началом Второй мировой. При этом Советский Союз одним из первых пришел на помощь Китаю.

Но надо сказать, что на момент начала войны с Японией отношения между СССР и правительством националистической партии Гоминьдан были более чем непростые. Но под ударами японцев последний вынужден был просить помощи и у большевиков, а правительство СССР в интересах борьбы с империализмом согласилось. И уже 20 августа 1937 года были заключены советско-китайский договор о ненападении и соглашение о военно-техническом сотрудничестве.

Авиация императорской Японии буквально терроризировала мирные города Китая, под бомбами захватчиков и в огне пожаров китайцы погибали тысячами. А ВВС Китайской республики, имевшие устаревшие машины, несли тяжелые потери. И Советский Союз в 1937-1941 годах передал Китаю 322 бомбардировщика, 777 истребителей и 100 учебно-тренировочных самолетов. Советские самолеты поставлялись армии Гоминьдана в счет военного кредита, но практически по цене себестоимости.

У Китая катастрофически не хватало также и летчиков. И в сентябре 1937 года Советский Союз начал отправку авиаторов-добровольцев. Кроме пилотов, в Китай направлялись инженеры, механики, метеорологи, радисты, шоферы, рабочие бригады по сборке и ремонту самолетов. Из более чем 3600 советских военных специалистов 2500 человек были авиационными специалистами. Отправка военных кадров для оказания антиимпериалистической помощи Китаю получила название операции «Z» («Зед»). Деятельность советских добровольцев проходила в режиме строжайшей секретности, их настоящие фамилии и воинские звания тщательно скрывались. В этой специальной командировке даже было запрещено употреблять традиционное обращение «товарищ»…

Очевидно, условиями соглашения советским военным специалистам было запрещено заниматься на территории Китая и политической деятельностью. Но в СССР любого периода, вопреки домыслам про «тоталитаризм», ничего важного не делалось вне партии, причем на основе той или иной формы коллективной партийной демократии. Разумеется, советские «военспецы» и в Китае проводили партийные собрания, но в случае появления на них посторонних, они должны были маскироваться под «техническое обсуждение».

22 ноября 1937 года при первом же боевом вылете советский истребитель И-16, пилотируемый летчиком «Неждановым», сбил в небе над Нанкином японский истребитель «Мицубиси Тип 96» (И-96). Появление невиданных ранее скоростных истребителей, превосходивших по ряду параметров японские, действительно, стало полным «нежданчиком» для императорских пилотов…

Огненное небо Китая

В первой группе добровольцев, прибывших в Нанкин, был и летчик-белорус, старший лейтенант Федор Добыш, уроженец деревни Коханово Могилевской области. Он закончил Объединенную Белорусскую военную школу им. ЦИК БССР и 2-ю Борисоглебскую летную школу. В 1936 году Федор Добыш командует отрядом бомбардировщиков в Белорусском военном округе.

А в ноябре 1937 года он с товарищами с большим риском перелетов через горные хребты и промежуточными посадками на плохо оборудованных полевых аэродромах перегоняет из Алма-Аты в Китай первые И-16 и бомбардировщики СБ. «Надо сказать, что японская авиация в то время безраздельно господствовала в воздухе. Она наносила бомбардировочные удары по беззащитным китайским городам и населенным пунктам, деморализуя не только население, но и войска. Всеми нами владело одно стремление — как можно скорее прийти на помощь китайскому народу в борьбе против захватчиков», — вспоминал впоследствии Федор Добыш.

И уже в декабре 1937 года он участвует в сокрушительном бомбардировочном налете на японский аэродром и морской рейд в Шанхае. 35 японских самолетов были уничтожены, один крейсер — потоплен, советский же отряд — не потерял ни одной машины. К несчастью, армия императорской Японии в тот же день прорвалась к Нанкину. И едва вылезшие из кабин летчики, живо обсуждавшие победный рейд, получили приказ на немедленную эвакуацию. Японцы были уже на аэродроме, и старший лейтенант Добыш шел на взлет, увертываясь от вражеского огня. Советские бомбардировщики успешно ушли на аэродром в Наньчан.

Одновременно продолжалась и подготовка китайских пилотов. Федор Добыш писал об этом: «Следует заметить, что китайские летчики очень добросовестно относились к учебе, соблюдали строжайшую дисциплину. Руководство осуществляло жесткий контроль». В результате в декабре Добыша назначили командиром отряда, состоявшего только из китайских экипажей. И хотя японская авиация по-прежнему имела количественное превосходство, за счет тактического мастерства и летного искусства советских летчиков и обученных ими китайских пилотов натиск военной машины Японии удавалось сдерживать.

В декабре 1937 года отряд Добыша проводит налет на занятый врагом аэродром Нанкина. Группа выполняет заход на бомбометание, делает противозенитный маневр… А ей на перехват в воздух поднимаются японские истребители. Во время бомбометания СБ как бы зависают в воздухе, и 40 секунд в зоне зенитного огня кажутся вечностью. Самолет Добыша подбросило от очередного разрыва, но командир выполняет разворот и благополучно уходит. Японские истребители пытаются преследовать наши бомбардировщики, однако группа успешно выполняет отход на высоте в 6 000 метров. Так высоко японцы подняться не могли, наши бомбардировщики СБ превосходили японские истребители И-96 и по скорости, и по высоте полета. Правда, Добыш опасался, что китайские пилоты не выдержат долгого полета на большой высоте без кислородных масок, но те отлично справились с перегрузками. Прибыв на аэродром, как всегда, хорошо работавшая китайская разведка доложила: этим ударом было уничтожено 40 самолетов противника и много японских летчиков. В другой боевой вылет советско-китайская бомбардировочная группа потопила на реке Янцзы три японских корабля.

Из-за действий советских летчиков активность японской авиации стала существенно снижаться. И опасаясь наших истребителей хваленые пилоты микадо стали переходить к тактике ночных вылетов. Но и это им мало помогало.

В мае 1938 года старший лейтенант Добыш с группой других бомбардировщиков возвращался после завершения командировки в СССР. Из-за плохой погоды один из самолетов врезался в гору Баоцзы. Весь экипаж, проведший множество боевых вылетов под японским огнем, погиб…

По возвращении в Москву Федор Добыш получил звание капитана и был награжден орденом Красного Знамени.

Битва орлов

В декабре 1937 года в Китай прибывает еще несколько истребительных эскадрилий. В их составе был и уроженец Бреста — капитан Алексей Благовещенский. С 1927 года он — в РККА, закончилЛенинградскую военно-теоретическую школу ВВС, а затем — Борисоглебскую летную. Как и многие молодые советские летчики, Алексей — романтик неба, еще будучи курсантом, напишет стихи:

«Орел поднимается в небо, сверкая могучим крылом

И мне бы хотелось, и мне бы туда, в небеса за орлом».

Благовещенский был высококлассным пилотом, последнее его место службы перед отправкой в Китай — летчик-испытатель в «чкаловском» отряде НИИ ВВС.

Японская разведка — одна из сильнейших в мире — тоже очень неплохо работала в Китае. И командир истребителей Благовещенский предположил, что вражеская авиация постарается сразу же нанести удар на упреждение. В первый же день на аэродроме в Наньчане капитан Благовещенский распорядился не расслабляться, но рассредоточить самолеты и подготовить их к взлету. Сам же с группой лучших летчиков вместо сна занял места в кабинах самолетов. Капитан не ошибся: японская армада, действительно, вскоре появилась в небе, но неожиданно встретила достойный ответ…

В китайской авиации служили и другие иностранные волонтеры — в том числе американцы и англичане. Но советские истребители всегда первыми поднимались в воздух, что вызывало у китайских летчиков наибольшее восхищение и уважение. Казались они и немного странными — в отличие от американцев русские не принимали вознаграждение за сбитые самолеты противника. Гоминьдановское же командование проявляло повышенную заботу о западных авиаторах — их лучше кормили, машины укрывали в капонирах, а в бой англичан и американцев вводили последними. Но простые китайские труженики сердечно приветствовали наших добровольцев-интернационалистов, встречали их советскими революционными песнями. Настоящее боевое братство и теплые человеческие отношения складывались также между нашими летчиками и их китайскими товарищами, в жестких воздушных боях прикрывавших спину один другому…

Один раз командовавший советским добровольческим корпусом ВВС Герой Советского Союза Павел Рычагов и Алексей Благовещенский организовали смотр по пилотированию истребителей Наньчанской авиагруппы. В этом фактическом соревновании между советскими, китайскими, американскими и английскими летчиками лучше всех смотрелись советские пилоты. А наши И-16 по ряду параметров превосходили истребители «Кэртис-Хаук», «Гладиатор», «Фиат», по скорости — в 2 раза.

Первую партию советских добровольцев в Нанкине лично встречала жена Чан Кайши Сун Мэйлин, курировавшая ВВС Китайской республики. В перерывах между боями молодые советские летчики, кроме клубов китайских офицеров, посещали кинотеатры и клубы китайских городов. А однажды на киносеансе в Наньчане советские пилоты встретились с женой сына Чан Кайши Цзян Цзинго, долго жившего в СССР и даже вступившего в комсомол. Там он и женился на Фаине Вахревой, белоруске из-под Орши, уехавшей с ним в Китай.

Вскоре японское командование решило одним ударом ликвидировать аэродром в Наньчане и отправило туда группировку из 50 бомбардировщиков и 20 истребителей. Отряд И-16 под командой Благовещенского уже ждал их в воздухе. Силы были не равны, и советские летчики должны были сковать японцев боем, пока с других китайских аэродромов подоспеет подкрепление. Построились по-особому — не единым порядком, как обычно, а отдельными группами в несколько ярусов. И зайдя со стороны солнца, «ястребки» под командованием Благовещенского неожиданно атаковали вражеские бомбардировщики. Под огнем советских истребителей те сбросили смертоносный груз куда попало и повернули обратно.

Сам капитан Благовещенский схватился в воздухе с лидером японских истребителей, судя по раскрашенному «тигриными» красными полосами фюзеляжу — признанным асом. Но японец уклонился от первой пулеметной очереди, и, развернувшись, атаковал самолет Благовещенского, пытаясь зайти ему в хвост. Но наш мастер воздушных боев выполнил искусный маневр, и сам зашел японцу с тыла. Разящая очередь прошила «тигровый» самолет, но японский ас остался в воздухе. А ему на подмогу ринулись другие императорские летчики. Они яростно насели на Благовещенского, но наши истребители уже пришли на помощь командиру. Алексей Благовещенский потом рассказал товарищам: «Такая меня досада взяла, что я готов был винтом рубануть полосатого дьявола. Дважды по нему стрелял, а он живой. Улучив момент, когда мы снова оказались один на один, я бросился на лидера сверху, сбоку и выпустил весь оставшийся боезапас. Очередь пришлась по кабине». И самолет врага наконец стремительно пошел вниз. Японский ас все еще пытался спланировать, но при посадке на китайское рисовое поле перевернулся вверх колесами. Мертвого пилота нашли висящего в кабине на ремнях, вниз головой. Японская пресса уже на следующий день опубликовала некролог своему выдающемуся пилоту.

Но пуля врага слегка задела и бок Благовещенского, а вся приборная доска была разбита огнем. От смерти пилота спасла бронеспинка, предусмотрительно установленная перед вылетом. Такие же бронеплиты капитан Благовещенский распорядился поставить и всем советским пилотам.

Японцы потеряли в этот день 15 бомбардировщиков и 4 истребителя, китайская авиация — три машины. При этом все три советских пилота остались живы. Только командир звена Кудымов обгорел в упавшем самолете и был доставлен в китайский госпиталь.

Алексей Благовещенский, по воспоминаниям сослуживцев, был колоритной личностью. Так, он со смехом запретил механику штопать свою серую замшевую куртку, пробитую японской пулей:

— Что ты, милый! С заплатой я буду ходить как оборванец, а тут боевая отметина. Чувствуешь разницу?

А еще Благовещенский носил широкие штаны, напоминающие запорожские шаровары. На вопрос о таком необычном фасоне не страдавший пижонством советский командир ответил:

— Чтобы подчиненные не видели, как у меня дрожат колени, когда бывает страшно.

Благовещенский все время стремился модернизировать авиационную технику, был новатором. Так, на ручке управления своего И-16 он установил кнопочный спуск для стрельбы.

29 апреля 1938 года, в день рождения императора, японцы решили нанести сокрушительный удар по Ханькоу. Но приятного подарка для микадо не получилось — впервые японские летчики встретились с превосходящими силами китайско-советской авиации. В небе разгорелось грандиозное воздушное сражение, в котором участвовало более 100 самолетов. Один из очевидцев назвал его «орлиной схваткой». Сбылись мечты курсанта Благовещенского — царить в небе, как эта гордая птица. Японцы потеряли 20 машин, ВВС Китая — две.

В августе 1938 года в очередном воздушном бою И-16 капитана Благовещенского получил 30 попаданий. От смерти пилота опять спасла бронеспинка, в которую пришлось 16 пуль. Но заглох пробитый двигатель, самолет резко пошел вниз. Однако умелому летчику удалось на планировании благополучно посадить изрешеченную машину…

Вернувшемуся на родину Алексею Благовещенскому было присвоено звание Героя Советского Союза. Золотую звезду Героя за воздушные бои в Китае получил и еще один уроженец Беларуси, военный летчик Евгений Николаенко. Он родился в деревне Удога Могилевской области, также закончил Борисоглебскую летную школу. А в марте 1938 года прибыл в составе добровольцев в Китай. Командовал истребительной эскадрильей. 12 августа 1938 года в небе над Уханью 40 истребителей под командованием Николаенко вступили в бой со 120 японскими самолетами. Японцы потеряли в той схватке 16 машин, китайско-советская сторона — только пять.

В СССР наши летчики-добровольцы вернулись с бесценным боевым опытом, которым сразу же принялись делиться с остальным летным составом советских ВВС. Боевая практика в небе Китая очень пригодилась нашим летчикам вскоре, с началом Великой Отечественной…

В Китайской народной республике, ныне столь успешно развивающейся, сегодня продолжают чтить память советских воинов, не раз приходивших на помощь братской стране. Так в совместной борьбе за свободу и независимость складывалась великая дружба наших народов…

Текст: Юрий Глушаков