Мы — не рабы, рабы — не мы. Баттл о том, удалось ли искоренить крепостное право
Ровно 400 лет назад, 8 апреля 1623 года на рейде порта Буэнос-Айреса бросили якоря пять огромных испанских галеонов (торговых судов). После чего в течение шести часов из трюмов «Хуан Карлоса», «Сантисимы Тринидад», «Акапулько», «Сан Хосе» и «Нуэстры Сеньоры де Аточа» на берег были перевезены несколько тысяч закованных в кандалы африканцев. А спустя сутки, после аукционов, на которых они были распроданы сахарозаводчикам, их отправили на плантации…
Рабство было всегда. Но в промышленных, невероятно огромных масштабах, оно началось именно так…
О том, удалось ли искоренить к нашему времени это явление или нет, спорят Иван Шлапунов и Владимир Орехов.
Владимир: Кто бы что ни говорил, Иван, но работорговля в свое время оказалась самым настоящим двигателем человеческой цивилизации — и в политике, и в экономике.
Не было бы восстания рабов во французской Гаити — не было бы и Великой Французской революции.
Не перевозили бы в огромных количествах рабов из Африки в Америку и Европу — не было бы развито мореходство, не было бы высокотехнологичных, обладавшими отличными мореходными качествами судов, способных пересекать моря, океаны и перевозить сотни рабов за рейс, не было бы военных кораблей, которые создавались для захвата рабов и охраны кораблей, их перевозивших.
В конце концов, не было бы рабов и работорговли на сахарных плантациях — не было бы рома…
Иван: Работорговля была беспринципным, безнравственным, негуманным, да и попросту бесчеловечным пятном в истории. Что для тебя в таком случае цивилизация, Владимир, если ты считаешь, что угнетение прав человека — это вообще двигатель?! Только если речь идет о пути в бездну, к разложению.
Торговля африканскими рабами — одна из самых жестоких глав человеческой истории. Между XVI и XIX вв. на борту трансатлантических рабских кораблей погибло как минимум 1,5 млн африканцев, скованных друг с другом в душных, заполненных нечистотами трюмах. Еще миллионы сгинули, пока их гнали через джунгли и пустыни на рынки Ближнего Востока. Как минимум 17 млн, а по некоторым оценкам, все 65 млн африканцев расстались с жизнью по вине работорговцев. Но даже те рабы, которых держали в сравнительно хороших условиях, жили под вечной угрозой порки, изнасилования, получения увечий, насильственного разлучения с членами семьи и казни.
И если ты считаешь рабство двигателем цивилизации, почему же, по-твоему, от него отказались все, даже отстающие страны?
Владимир: Потому, что от рабства мир и не отказывался. Оно сохранилось до наших дней, трансформировалось в соответствии с духом времени и приняло формы экономического рабства.
К чему рабовладельцу вокруг его усадьбы коммунальные бараки для рабов? Пусть живут в своих многоквартирных и не портят зрение хозяевам этой жизни. Да и дешевле это, когда раб сам думает о якобы своем жилище. И сам оплачивает коммуналку.
К чему кормить рабов? Пусть они сами себя кормят.
И не надо бояться «побегов» рабов, решивших перебраться с одного завода на другой или уехать в другой город или страну. От переезда он не перестанет быть рабом-электриком или рабом-автослесарем. На новом месте будет продолжать батрачить на кого-то. Ради жилья и ради еды.
Так что благодари сахар, с которого рабство начало принимать более-менее цивилизованные формы и менять мир вокруг себя. Это сегодня ты покупаешь сахар за 2,5 рубля. А в начале 16 века он был столь дорогим, что входил даже в приданое невест королевской крови. В аптеках его продавали на граммы. Ради работы на тростниковых плантациях и фабриках по производству сахара произошло переселение народов. В Америку тогда прибывали настоящие полчища рабов из Африки. За три с небольшим века сахар принес Латинской Америке огромные доходы. Не будь у латиноамериканцев сахарных плантаций, на которых работали тысячи рабов, — до сих пор бы жили в 17 веке. Не стоит забывать и того, что именно сахар (с рабами) дал главный толчок к промышленному развитию Голландии, Франции, Англии, США.
И кто тебе сказал, что рабы были дармовыми? Их покупали, они стоили сахарным магнатам дурных денег. Стоимость раба в Центральной и Южной Америке составляла почти 20 фунтов стерлингов. Пастух в Европе, в той же Англии, получал 2-3 пенса в день. То есть 1 фунт он получал за 3 месяца работы. И, чтобы купить себе раба, пастуху надо работать не менее 4,5 лет. Поэтому хороших рабов их хозяева берегли и ценили, а не насиловали и убивали. Не верь мифам о бесчеловечности работорговли. Не жалели нерадивых (но и сегодня с «нерадивым рабом» контракты не продляются). Именно дурная стоимость рабов подвигла промышленников создавать машины и механизмы, которые обходились дешевле. Так что промышленная революция также состоялась благодаря рабам.
Иван: Как можно жителей планеты называть сегодня рабами? Было ли у раба свое жилье? Ценил ли раб свою работу? Мог ли позаботиться о своем здоровье? Мог ли раб думать о самореализации, как мы с тобой? В конце концов: спрашивали его, хочет ли он отправиться на сахарные плантации? Да, я знаю, что в середине 16 века кило сахара стоило 172 $, а сегодня около доллара. Тем кощунственнее тот бизнес, который строили на рабовладении. И если ты считаешь рабовладение двигателем прогресса, спешу тебя разочаровать: ученые пришли к выводу, что отмена рабства была вызвана как экономическими, так и гуманистическими мотивами. Оказалось, что рабство менее эффективно, чем наемный труд.
Работа, выполняемая рабами, обходится дороже всякой другой. Человек, не имеющий права приобрести собственность, может быть заинтересован только в том, чтобы больше есть и меньше работать. Только насильственными мерами, а не его собственной заинтересованностью, можно заставить его работать больше того, что достаточно для оплаты его собственного существования. Поражает, Владимир, как ты слепо защищаешь подобные преступления против человечности, да не просто защищаешь — воспеваешь.
Владимир: В Европе 80-90% граждан не имеют собственного жилья. В той же Венеции весь жилфонд принадлежит всего 600 семьям. А живет там около 300 тысяч человек. То есть собственного жилья у рабов нет, но их не называют рабами. А они и рады. Де юре — не рабы. Де факто — рабы. Работают, чтобы хозяин был рад. По-настоящему свободный человек должен заниматься любимым делом. В любимом месте на планете. Но любимых мест — не достичь. Вокруг — визы, посольства, тотальный контроль. А еще нужны деньги на билеты, на проживание, на пропитание. На саморазвитие и увлечения тоже деньги нужны. И родители-рабы отдают своих детей в музыкальные школы и изостудии, где их учат другие рабы.
Когда ты думаешь только о деньгах (за жилье, за коммуналку, за еду, за транспорт, за музшколу) и над тобой постоянно маячит контракт, который работодатель может расторгнуть в любой момент, — это НЕсвобода. Это ровно то рабство, расцвет которого пришелся четыре века назад.
Иван: Тебе не кажется, что именно владение недвижимостью и делает из человека раба в том смысле, которое употребляется в современном мире? Сначала ты становишься на рабский путь, чтобы заработать на квартиру, что занимает более десятка лет. А дальше ты еще больше сковываешь себя кандалами, обязуясь не только ежемесячно платить коммуналку, но еще и обои переклеить, сантехнику заменить, пол поменять, технику новую купить и прочее… Разве не это делает человека полной собственностью господина? Человек вместо того, чтобы заниматься своим самообразованием, разрешить себе вкусную еду или качественный отдых, занимается бесконечным накоплением. Во имя чего? Уж точно не для того чтобы быть счастливыми, потому что это зачастую задавленные грузом ответственности люди. В этом споре мне захотелось вспомнить слова Македонского, который говорил, что пришел в этот мир с пустыми руками и уходит тоже с пустыми.
Владимир: Вот видишь: сам признался, что ты — раб. Ты лишь сузил суть проблемы до одной недвижимости. Но проблема куда шире. У тебя хозяев — пруд пруди. По-настоящему тобою владеет не жена, а — банки, ЖКХ, школы, детские сады и, конечно, работодатели. Понятно, что у каждого раба — свой перечень его хозяев. Но сути это не меняет. Из-за чудовищных «картинок» рабства в 1917-м случилась Октябрьская революция. Ее повторения рабовладельцы больше не хотят. Поэтому они изменили риторику. И стали называть тебя не рабом, а якобы свободным человеком. Бывший одноклассник, живущий в Германии, рассказывает, что недовольных нынешней жизнью в стране, — миллионы. Но никто не сопротивляется. Девять из десяти — в кредитах по уши. Если будешь возражать, то никто тебя розгами бить не будет. Только уволят.
