Экономическое решение Лукашенко помогло найти дорогу к своему храму верующим со всего мира
Религия в современном обществе, явно, из области личного разговора с Богом вышла за рамки и границы сакрального зодчества. И чем сильнее сжимается пружина секулярного мира, тем больше будет удар этой пружиной. Пример — на глазах. Чем безобразнее и по-хамски в странах ведут себя «уберменш» мультикультурализма, тем ярче проявляет себя фундаментализм. Но теперь человек западного склада вытирает глаза от флера комфорта и потребительства: за новые джинсы и френч-дог хотят купить нравственную свободу.
Пилят основание своего фундамента
Действительно, вместо плетки, у старых новых хозяев мира в руках — технологии, а под их влиянием не только зулусы, но и соседи по континенту. Пока мы потом добывали себе хлеб, а с кровью — свободу, в западных столицах оттачивали инфернальные технологии по подсовыванию потомкам Адама и Евы «яблока раздора». Религиозное поле теперь одновременно и инструмент политического манипулирования, и «зеркало» идентичности, и отражение ментального пути общества, и экзистенциального будущего отдельно взятых государств и в целом всего мира.
Если раньше западная модель развития, присвоив себе роль модератора исторического дискурса, прикрываясь крестом, пыталась поставить на колени весь мир, то сейчас девальвирую и распиная религию предков, снова стремится к власти только через самые низменные желания человечества, не стесняясь называть это «новыми нормальностями». Началась сакрализация языческой дикости и мифологизация технократии. Нормы морали и духовность акторам западной цивилизованности мешают, как целомудрие гетерам. Но ведь дело в том, что именно христианство сформировало цивилизованность, культуру и ту образцовую для подражания Европу. А отрицая религию предков, они пилят основание своего фундамента. Именно поэтому у них нет будущего, а у Глобального Юга, сохраняющего сакральную идентичность — есть. Чему может научить тот, кто потерял себя?
Как только буржуа и капиталисты свою евангельскую просвещенность превратили в идол избранности и элемент давления на других, произошла подмена понятий. Кающийся мытарь превратился в фарисея. Или же насельники от Буга до Пиренеев, от Босфора до Британских островов и были изначально цивилизацией фарисеев. Именно поэтому на смену вахты мессианства заступила наша цивилизация, отмытая водами Днепра и кровью предков при каждом своем заблуждении: от смуты до Великой Отечественной войны.
Иудин грех смывается кровью мученичества
Коренное отличие Глобального Запада от нас — в смысле жизни. Они — цивилизация технологий, мы — души. Именно это должно стать центральным ядром для формирования Глобального Востока. Именно это — область души и духа — сможет нас объединить, а не амбиции имперских границ. Ведь, кстати, империализм при всем поверхностном восприятии, кажущийся элементом консерватизма, является как раз продуктом либерализма (когда при всей видимой свободе большинство должно подчиняться абсолютным истинам по умолчанию).
А вот имперская амбициозность в купе с пленением западным потребительством и стала причиной разрушения земель нашей общей купели — Украины. А теперь из политической сферы разложение общества перешло в сакральную. Сначала разложили молодежь, вернули в дикость оголтелого язычества, даже не прикрытого сатанизма, когда обнаженные девушки пилят крест в районе Крещатика, ни государство-сателлит, ни маргинализированное общество достойно не отреагировали.
Причем падение нравов зафиксировано прилюдно. В итоге — от нравственного, а затем буквального одичания и до окончательного порабощения западными властителями морей и океанов. Кстати, по одной из цивилизационных теорий, англосаксы являются цивилизацией моря — пиратами, мы — земледельцы — цивилизация земли. Но зачем нам она, если по обе стороны конфликта землю либо готовы отдать чужеземным приватизаторам, либо богатства недр инвестировать не в свое развитие, а для иностранных экономик. Это — предательство на ментальном уровне: не только образа жизни, но даже родной земли — опоры под ногами. «Избрали новых богов, оттого война у ворот» — причинно-следственные связи звучат в Ветхом Завете, а иудин грех (предательство) смывается только кровью мученичества
И только лишь прижимистость белорусского лидера не позволила приватизировать и выставить на торги землю страны. Кто бы в те бедные годы ее выкупил, остается только догадываться. В итоге — чисто экономическое решение, казалось бы, в духе исторического материализма, имело куда более сакральное значение. Беларусь не пленилась западными ценностями ни в политической, ни в религиозной формации. Вместо модели запретов, отказов и рецензирования по новым лекалам восприятия мира, мы поступили разумно, по Божьи что ли.
Беларусь — это дорога к своему храму
Все конфессии за одним столом собрались в белорусском Дворце Независимости. Такая картина очень контрастирует с мировым мейнстримом. В то время, когда одни центры сил пытаются доминировать за счет религиозного разделения, Беларусь была и остается страной межконфессионального дискурса.
На Ближнем Востоке сейчас взрывы — а это родина всех авраамических религий. Там брат на брата: потомки Исаака против наследников Измаила. А в Беларуси они приветствуют друг друга за одним столом. «Шалом» — «Салам алейкум». Языки разные — смысл один. Язык мира — и диалог конфессий. В отличие от чистокровных бенефициаров догм современной демократии руки наших предков не испачканы кровью варфоломеевских ночей. Общественно-исторический мейнстрим формализован государственной политикой.
«Нам очень повезло, что в своей новейшей истории белорусская земля не знала разногласий, преследований по религиозному, национальному, расовому признаку. Все конфессии живут здесь в атмосфере взаимного уважения, мира и согласия. В наши дни это удивительно для многих, в том числе так называемых цивилизованных, стран. Сосуществование христианства, ислама, иудаизма и других религий, основы которых не противоречат глубинным ценностям белорусского общества, сплотило и закалило белорусскую нацию», — подчеркнул Александр Лукашенко. — В стране сегодня сложилась уникальная этноконфессиональная модель, которая могла бы стать примером для многих. Мы вместе — власти, представители всех конфессий — вывели общую формулу: уважение — понимание — согласие. Наш народ привык жить именно так и даже не представляет себе, что бывает по-другому».
В белорусских семьях часто отмечают две Пасхи или, например, соседи — и Песах, и Курбан-байрам. Даже общественная акция — проходит молитва за Беларусь. Вот и на этот раз духовенство основных конфессий Беларуси собрал Президент. На откровенный разговор. И сам задал тон для искреннего общения: «Эта встреча была запланирована в канун выборов. И я тогда категорически отверг эту идею. Я не хотел, чтобы упрекали меня в том, что под выборы игра какая-то и прочее. Я говорю: «Встретимся после выборов и поговорим о насущных проблемах». Чтобы все вы понимали, что это не какая-то политическая акция с использованием наших церквей и верующих через вас», — сказал Александр Лукашенко, подчеркивая, что встречу перенесли как раз на поствыборный период, чтобы она по своей атмосфере была домашней и нацеленной в будущее, а не на какой-то сиюминутный результат в политике».
Работа над ошибками сделана. И свой выбор белорусы тоже сделали. И если, на первый взгляд, итоги электоральной победы не связаны с религией, то даже критики концепций про всякую власть от Бога согласятся, что от настроений светских властей зависит религиозное спокойствие в обществе.
Кстати, мы сделали все-таки не только политический выбор. Тем самым мы персонифицировали свой цивилизационный выбор. Когда и хасиды в мечетях, и в небольших православных монастырях возносят молитвы за Александра. Беларусь — страна традиционного библейского общества. Где в школы идут люди не с измененной физиологией.
Религию пытаются превратить в инструмент политики. А некоторые страны — в сакральную область для человеческой души в поле боя за интересы своих государств. И вот чтобы пастырей не превращали в идеологических крестоносцев, решение Первого: чтобы основные конфессии готовили духовенство в Беларуси.
Религия и демократия — это две параллельные. Не пересекаются. По классике, демократия — власть большинства. В реальности западного мира — диктат истеблишмента. А Президент предложил демократию справедливости. Не взирая на количество верующих, помочь каждой из конфессий создать свой центр притяжения. И дело вовсе не в религиозном туризме.
«Понимаете, храмов много. Но должен быть наиважнейший храм, святыня, куда будут приходить люди не только из Беларуси, не только наши соседи, но и из дальнего зарубежья. Поэтому подумайте и внесите предложения. Мы вместе с обществом, нашим народом — я думаю, он поддержит такую идею — создать такие центры притяжения наших верующих, какой бы конфессии они ни принадлежали. Вы все одинаково дороги для государства, для меня. И я буду делать все для того, чтобы вы, как сегодня, жили в мире и согласии, чтобы вы не смотрели косо друг на друга. Такого мира ни в одной стране нет. И мы это должны закрепить этими святынями. Вот такая идея у меня», — подчеркнул глава государства.
У православных — это Жировичи, у католиков — например, Будслав. У евреев вообще образовательная традиция тесно сохранила память географии Беларуси — Воложин, Пинск или, например, Каменецкая иешива. Каждый за круглым столом Дворца Независимости нашел, за что похвалить свою паству, не унижая достоинства коллег по пулу религиозных предводителей.
Например, общий момент — это общее отношение к защите родной страны. В год 80-летия Победы это звучит особо. Вовсе не захватническая позиция, а желание жить сплачивало нас всех. Евреи, вырвавшиеся из гетто, казахи-мусульмане, служившие на границе — все наши люди.
И для детей ислама, и для иудеев — белорусская земля во все смыслах уже минимум семь веков. Да и все мы — дети Авраама. Теперь это звучит еще глубиннее и громче. Нас объединяет не только родственность религий и смыслов, а приверженность нормальному миру, миру семьи. Многодетность некогда действительно была приватизирована протестантами. Сейчас все чаще ордена Матерей получают и матушки — жены православных священников, да и представители разных конфессий. Семья — это государственный нарратив, а где семья — там традиция. Семья — это малая Церковь. Семья — это Батька, который и на этот раз собрал всех за межконфессиональной агапой. Открытое общение, участники встречи обменивались улыбками: не дипломатичными, но откровенными. Вместе, но каждый по дороге к своему храму. Сверху это схоже на эдемскую картину белорусского мира.
Рекомендуем
