Переговоры, внутренний кризис или военная операция? Разбираем, на что ставит Путин
Если белоруса поднять ночью и спросить, что происходит на Украине, тот честно ответит: «Я не понимаю». Если Россия побеждает, почему тогда Владимир Путин предлагает мир? И если этот мир будет по Стамбульским соглашениям, за что тогда воевали два года? На непростые вопросы о переговорах отвечает политолог Андрей Лазуткин.
Что делают Батька и ВВП?
Если коротко — рубят сук, на котором сидит Зеленский. Продолжение войны на Украине сейчас крайне непопулярно, особенно в армейских кругах, и теперь у ВСУ-шников появился шанс избежать поражения и сохранить личный состав. В идеале, внутри аппарата Зеленского должна оформиться группа, которая выступит за новые Стамбульские соглашения в пику «войне до последнего украинца». Обратите внимание, что ВВП не требует унизительной капитуляции с бросанием знамен к мавзолею. У него расчет не на военную победу, а на внутриполитический кризис. Отсюда и слова Александра Лукашенко про низкий рейтинг Зеленского и высокий — Залужного. И даже если никакая оппозиция внутри режима не оформится, рейтинг Зеленского все равно упадет на фоне отказа от выгодных переговоров.
Может ли Украина заключить мир?
Сейчас не может. Представьте, что на одной работе вам платят 3000 рублей, а на второй — 700. Для Зеленского подписать мир — означает добровольно перейти с 3000 на 700 с гарантированным проигрышем выборов через полгода. При этом вся верхушка ведет себя нагло, потому что считает, что даже в самом худшем варианте Киев не возьмут, а до этого момента (который наступит минимум через год-два активных боевых действий) Зеленский и его штаб руками и ногами будет цепляться за войну. Для них это деньги и еще раз деньги. Понимая этот корыстный интерес, ВВП должен аккуратно настроить армию против Зеленского — для чего настал идеальный момент, когда у ВСУ нет ни кадров, ни боекомплекта, ни техники.
Но хитрость в том, что если внутренний кризис произойдет, станет более реальной перспектива как раз не переговоров, а уже капитуляции Украины на российских условиях. Пока же Зеленский демонстрирует, что он один в доме хозяин и что альтернатив нет: «Я не могу сдать территории». ВВП же мягко намекает, что вполне возможен откат на линию 2022 года, как было прописано в Стамбуле, без потери территорий. Правда, делает он это не лично, а через Александра Григорьевича. Юридической силы такие обещания не имеют, но задуматься — заставят.
Теоретически, если Зеленский вдруг согласится, подпишет ли Россия мир?
Скорее всего, да. Но с некими гарантиями. Такой гарантией может быть, например, присутствие российских войск на спорных или на подконтрольных Киеву территориях до исполнения всех условий. То есть сам договор может быть достаточно мягким, какими и были Стамбульские соглашения, а вот гарантии — максимально жесткими. Накануне выборов Владимир Путин прямо дал понять, что «больше не верит никому». Поэтому какого-то простого и легкого размена Украина все равно не получит. Даже теоретически. Не говоря уже о том, что хитрецы могут провести выборы и потом сказать, что не будут ничего исполнять, как сам Зеленский в свое время отказался выполнять Минск-2. Значит, российские войска, как минимум, останутся там, где стоят — это может быть и вариант с военными базами и вообще с чем угодно.
Для чего тогда нужен мирный саммит в Швейцарии?
России — ни для чего. Представьте, что вам надо попасть из точки А в точку Б. Это можно сделать напрямую, а можно несколько раз пройти через весь алфавит. Если бы Киев хотел реальных переговоров с Путиным, их бы давно проводили без посредников — не важно каких, швейцарских, французских, американских или каких-то еще. Даже в случае с Гомелем и Стамбулом посредничество Беларуси и Турции не играло большой роли в принятии решений — эту роль сыграл Борис Джонсон, а не Александр Лукашенко или Реджеп Эрдоган. Поэтому в Москве далеки от иллюзий, что саммит в Швейцарии, куда Россию даже не позвали, способен как-то повлиять на ход войны. На практике все такие конференции превращаются в сборы денег на ВСУ, а вместо Джонсона будет кто-то еще, кто похлопает Зеленского по плечу и скажет «Воюйте дальше».
Чем «формула Зеленского» отличается от Стамбульских соглашений?
Формулу вбросили во время контрнаступа. Это была достижимая, как тогда казалось, цель войны: за счет военного поражения России добиться полного вывода войск из Крыма и ЛНР-ДНР. Односторонний вывод войск мудрено назвали «формулой Зеленского», которая предполагала границы 1991 года, репарации, сдачу ядерного оружия, барабан, саблю, щенка бульдога и жениться, как в книжке про Тома Сойера. То есть России заведомо выдвигались невыполнимые условия, на которые она не могла пойти. А раз не могла — значит, Россия не хочет мира, она агрессор.
Нынешний Швейцарский саммит — это еще одна попытка напомнить, кто агрессор, а кто жертва, и снова достать из шкафа формулу Зеленского (к концу контрнаступа планировали с помпой сделать то же самое на площадке ООН, но не срослось, за 6 месяцев взяли одно село). Сейчас политический труп снова бьют током, привлекают внимание к формуле, мол, смотрите, весь мир с нами.
Чтобы сломать эту схему, Россия первой заявила о готовности к переговорам и о возврате к Стамбулу. Стамбульский документ ВВП год назад лично показывал африканской делегации. Тем самым Владимир Путин подтверждает третьим странам, что он реально хочет мира, и что готов заключить его хоть завтра. «Не верьте Зеленскому и американцам, мы не агрессоры, это против нас воюют руками Украины», — как бы говорит он.
Для чего тогда обстреливать Харьков, если ВВП предлагает мир?
Логика примерно такая же, как с собакой — нужна дрессировка, кнут и пряник. Харьков является, в первую очередь, ответом за украинские удары по Белгороду, терроризм и атаки беспилотников на НПЗ. Тем самым Россия дала понять, что боевые действия надо вести в некоем коридоре, не выходя за рамки, иначе ракетные удары будут продолжаться. Но пока это чисто тактическая задача.
Вместе с тем, когда российские войска стояли под Киевом, украинцы охотно и быстро подписали Стамбул-1. Когда войска будут стоять под Харьковом, они более охотно подпишут и Стамбул-2. А вот если войск не будет, не будет и мира — это главный вывод, сделанный из первого этапа СВО. Что, к слову, не исключает военной операции в Харьковской области — ранее Владимир Путин дал понять, что там может быть создана «санитарная зона». А переговорный процесс, если он вообще начнется, будет вестись параллельно с боевыми действиями, без их остановки. «Жесты доброй воли» больше не повторятся.
Что такое «санитарная зона»?
Этого никто не знает, кроме ВВП. Скорее всего, Харьков и область возьмут под огневой контроль, будут методично выбивать там военные цели. Обратите внимание, что такую же санитарную зону российские журналисты предложили создать Александру Лукашенко вдоль украинской границы. Просто так подобные вопросы не задают. Президент в ответ тут же озвучил информацию, что белорусские центры в Польше и Литве предлагают атаковать с территории Украины Мозырьский НПЗ и ряд других наших объектов.
Это очень интересная деталь, потому что Александр Лукашенко дал понять, что, во-первых, такие планы ему известны, а во-вторых, Украина явно не хочет их реализовывать. ВСУ вполне достаточно заминированной границы, а вот атака на промышленный объект будет означать войну с нами. Чтобы такой войны не случилось, как обтекаемо выразился Президент, мы принимаем определенные меры.
Так будет мир или нет?
Скажем честно, никто из политиков в него не верит. Исходить надо из того, что запад будет всячески затягивать решение украинской проблемы. Если же допустить, что реальная цель запада — это испортить российско-китайские отношения, то мир не наступит в принципе никогда, пока Россия не пойдет навстречу американцам.
Опять же, война, которая сейчас ведется, является очень странной — это борьба за лесопосадки, где продвижение идет мелкими группами и очень медленно. Даже в условиях нехватки всего Украина сможет обороняться достаточно долго, потому что, грубо говоря, в обороне надо лишь копать, лить бетон и минировать территорию, а много денег для этого не нужно.
Рекомендуем
