Двухпартийность больше не работает. Кеннеди снова спасет Америку от третьей мировой?
Политическая арена США больше напоминает ринг. Или тотализатор, ставки в котором делают на двух вечно бьющих друг друга боксеров. Один выигрывает, другой проигрывает, однако толпа, охваченная низменными инстинктами, хоть и вопит, и свистит, но не отрывает взгляда от ринга. Она прикована к нему, а значит хозяин заведения при любом раскладе остается в выигрыше.
Так американский истеблишмент сделал из драки культ, а из красных и синих трусов, то есть из двухпартийной перепалки, основу основ своей политической системы. Ее можно называть гордостью страны белоголового орлана, а можно — жалким спектаклем, но двести лет она помогала Америке держаться на плаву и даже развиваться.
Однако со временем бокс все больше напоминал реслинг, где все понарошку, где все фальшивка, а бойцы не бьются, а танцуют и прыгают, лишь корча страшные рожи.
Теперь американцам стало не хватать «подлинности». И выбора: «два блюда» — это слишком скудное «меню» даже на пружинистом ринге. Почему вдруг так произошло? И что же американцы хотят видеть нового?
Первая идея двухпартийной системы в Штатах возникла еще в далеких 1790-х годах, менее чем через десять лет после написания конституции США. Однако новые американские элиты желали максимально оттянуть момент официального разделения страны на партии, потому что видели в этом огромную проблему для Америки. Даже Джордж Вашингтон — отец-основатель и первый президент Штатов — перед тем, как покинуть пост главы государства, обратился к нации со словами: «Дух партий — это злейший враг американского единства».
Впрочем, избежать неизбежного не удалось: к 1796 году двухпартийная система заработала. В одном углу политического ринга стояла Федералистская партия. Созданная одним из отцов-основателей Александром Гамильтоном она ориентировалась преимущественно на Великобританию. Тем временем Республиканская партия, лидером которой являлся другой отец-основатель Томас Джефферсон, наоборот, смотрела в сторону Франции.
Высокий уровень неприязни между обеими фракциями можно проследить, как минимум, в обидных прозвищах. К примеру, федералисты открыто называли всех республиканцев «французскими агентами», но сами старались не слишком выставлять на показ свою привязанность Лондону.
Обе партии давили на то, что в Америке, в конце концов, должна остаться лишь одна партия. Аргументы у сторон были разные. Федералист Гамильтон пугал американцев, что их соперники хотят расколоть страну. А республиканец Джефферсон вовсе ударился в философию, говоря, что в Штатах должно наступить «царство разума», основой которого стали бы классовый мир и политическое единство. В таких условиях не было бы никакой необходимости даже в двух партиях, а значит федералистам пришлось бы уйти со сцены.
В итоге ни одна из сторон не поглотила другую, и по прошествии 20 лет в Америке наступил период второй партийной системы. Место прежних фракций заняли Виг-партия и, впервые появившаяся, Демократическая партия. Вызовы перед ними стояли уже другие, что и привело к иным идеологическим различиям. Демократы опирались на сельское хозяйство и поддерживали рабовладельческий строй (демократы и рабовладельцы — странное сочетание!), в то время как Виг-партия, как не трудно догадаться, отдавала предпочтение промышленности и свободе рабочей силы. То есть не видела необходимости в порабощении темнокожих.
Прошло еще 20 лет, и в 1854 году Штатам снова пришлось «обновлять» свою партийную систему до третьего поколения. Из старых наработок осталась Демократической партия — элитарная и традиционно связанная с плантаторами Юга. А новинкой стала вернувшаяся Республиканская партия — та самая, которую мы знаем по сей день. Она реинкарнировалась как объединение противников рабства и представляла интересы северных штатов, с их промышленными городами и фермерами.
Тогда-то и началось соперничество республиканцев и демократов, которое длится уже больше полутора веков…
Изначально в Америке считалось, что наличие двух не похожих друг на друга противоборствующих партий — это идеальный вариант управления страной. Они держали бы Штаты, точно лодку, в балансе. «Если не нравятся идеи одной партии, то смело иди в другую, где с тобой солидарны».
Однако эта концепция не выдержала проверку временем. Обеим партиям стало все труднее придерживаться своих изначальных идей. Яркий пример: во второй половине прошлого века именно Демократическая партия выступала «за мир во всем мире». Вспомнить хотя бы демократа Джона Кеннеди, который вместе с Хрущевым остановил «карибский кризис». Однако теперь «синих ослов» не узнать. Демпартия развернулась на 180 градусов и стала «партией войны», которая только и разжигает новые конфликты по всему миру.
Республиканцы же, наоборот, были вечно воинствующе настроены и ассоциировались с партией, у которой оружие в руках. А в ноябре прошлого года на листовках Республиканской партии появился лозунг: «Скажи нет военной помощи Украине!»
О том, что двухпартийность больше не работает, говорят и нынешние общественные опросы. Согласно недавним исследованиям института Gallup, 63% американцев хотят иметь кандидата от третьей партии.
В общем, два — это действительно мало. Может, именно поэтому все большую популярность в преддверии президентских выборов набирает Роберт Кеннеди-младший? Согласно все тем же опросам, каждый седьмой избиратель поддерживает этого амбициозного независимого кандидата, который привлекает на свою сторону все больше американцев. Американцев, уставших от одних и тех же двух политических рестлеров. От нескончаемого и ухудшающегося экономического кризиса. От разросшейся преступности, от потока иммигрантов через южную границу. Они теперь не верят партиям. И делают ставку на фамилию Кеннеди, которая уже однажды спасла США от третьей мировой войны.
А это сейчас очень актуально!
Рекомендуем
