Съедят и не подавятся. Почему Зеленский — это Колобок
Никогда не задумывались над тем, что простая, казалось бы, сказка про Колобка отражает очень серьезные взрослые темы? Например, проблематику созависимых отношений, манипуляций, вторичных выгод позиции жертвы и других стратегий, когда люди друг друга используют. Подобные тенденции встречаются не только в частной жизни, но и в большой политике.
Слепили из того, что было
Жизненный путь Колобка начинался с того, что испечь его полноценным не хватало ресурсов: «Взяла старуха крылышко, по коробу поскребла, по сусеку помела, и набралось муки пригоршни с две. Замесила на сметане, изжарила в масле и положила на окошечко постудить».
Иначе говоря, Колобка создавали как попало и из чего пришлось. С намерением его съесть. Потом. Как поступают обычно со всеми ему подобными.
В этом сказочный герой очень напоминает Зеленского. По аналогии с Колобком его возвели в лидеры без предварительной полноценной базы. Человек просто снимался в кино и смешил людей. Его избирательная кампания выехала на базе эмоций и впечатлений — президента слепили. Словно и правда наскребли по сусекам.
Но сказочный Колобок укатился из дома сам, а президента Украины катают.
Героя сказки сгубило тщеславие. Ведь когда он продемонстрировал себя Лисе в образе бравого парня, та принялась его возвышать и нахваливать. Мол, какая славная песенка, и сам ты такой весь хорошенький, а я вот глухая и слабая… — сядь мне на мордочку! А потом на язычок! И пой, да не останавливайся! Ничем не напоминает Запад?
Лесть оказалась настолько приятной, что побудила Колобка совершать неразумные и опрометчивые поступки. Гордыня героя позволила Лисе его съесть. Она сыграла на его слабости, и тот, воодушевленный, полез в ее льстивый рот. Песенка Колобка, как и целой страны, оказалась спетой. Сказка — ложь, да в ней намек… Вокруг президента Зеленского немало «лис». Во всем, что происходит сегодня на этой территории, виноват и сам Колобок (читай: Зеленский), и те, кто отвешивал ему комплименты и одаривал обещаниями, загоняя в тупик.
Но если вновь переводить символизм сказочной истории на язык человеческой психологии, на ее примере мы видим, как работают манипуляции в мире людей.
Жалость и слабость как инструмент
Иногда, желая использовать другого, человек начинает давить на жалость, подчеркнуто демонстрирует свою более слабую позицию в сравнении с тем, от кого хочет добиться нужного поведения.
Зеленский контактирует с Западом с позиции жертвы. Несмотря на то что в эскалации конфликта есть как бы его личный вклад. Однако мы помним, что «колобка» катают. И сколько в его поведении от него — открытый вопрос.
Подчеркивая слабость своих позиций, Владимир Зеленский просит очень конкретную помощь. В том виде, как представляет сам: поставить военную технику, ввести на Украину оружие или наказать обидчика новым пакетом санкций. Содействие в перемирии ему почему-то не нужно. А наш Президент — предлагал!
Но то, как (не)отреагировал господин Зеленский, дает основания полагать, что на сей раз жертвенность функциональна — у этой позиции есть вторичная роль.
Наличие скрытых выгод — это то, что отличает демонстративную жертву от тех, кому действительно необходима помощь. Можно просто казаться слабым, побуждая других о тебе заботиться. В формате подобной логики строят контакт условные жертвы, привлекая к себе помощников.
В транзактном анализе Стивеном Карпманом был предложен своего рода «драматический треугольник»: жертва-преследователь-спасатель. Хоть в рамках его теории были названы три позиции, в контексте созависимых отношений могут участвовать двое. И тут возможны уже комбинации.
Пример Зеленского показывает, как лихо один и тот же человек способен выступать то в роли жертвы, выпрашивая оружие для войны, то примерять на себя образ защитника украинского народа.
В искаженном варианте помощь и тщеславие могут идти рядом. Например, делая что-то для жертвы, посторонние способны испытывать наслаждение своей силой. Так и происходит с Западом и США.
Выход есть?
Выйти из созависимых отношений не так уж просто. И в жизни, и в политике.
Примеряя на себя роль благодетеля и смакуя, возможно, чужую лесть, люди способны утратить бдительность, принимая решения и совершая поступки.
«Колобок» — это сказочный реализм. Вот посмотрите! Сказки многое подсказывают и предсказывают, если их правильно понимать.
Но потом обязательно наступит усталость от жертвы, и демонстративная беспомощность начнет злить. Так происходит смена ролей. Спасатель закономерно перевоплощается в своего рода преследователя, начиная испытывать неприязнь или ненависть к жертве. Нечто подобное сейчас можно заметить на Западе в отношении Украины, беженцев и самого Зеленского, к которым изначально там относились с сочувствием. Теперь все чаще народ возмущается, все труднее сдержать неприязнь, создают ролики с единственным посылом — уезжайте, а в кулуарах шепчут: «Достали!»
Традиционно в сказках заложен поучительный смысл. По аналогии с Колобком Украиной тоже не прочь полакомиться. Каждый спасатель по-своему. Все зависит лишь от того, какого размера тот зарубежный рот.
Попав в ловушку тщеславия, сказочный персонаж оказался съеден. Финал современного Колобка пока что еще с многоточием…
Рекомендуем
