КТО стучит в дверь. Какой сценарий учений отрабатывает контртеррористическая операция

Если ваше утро начинается не с кофе, возможно, вы участвуете в контртеррористической операции. Лельчицкий район, где сегодня был введен режим КТО, граничит с Житомирской областью Украины, и не нужно быть великим стратегом, чтобы догадаться, какой сценарий учений отрабатывают.

Все это мы видели летом вживую: нападение диверсантов на Брянскую и Белгородскую области России в Грайвороне, Новой Таволжанке и райцентре Шебекино. Террористические группы заходили через окно на границе и — если их обнаруживали — быстро уходили обратно. Дальше начиналась демонстрация трофеев, проводилась пресс-конференция с западными СМИ, выдвигались политические требования («Путин, сдавайся»), обещали чуть ли не гражданскую войну в России. Русские же рапортовали, что террористические группы «выдавили» или «уничтожили» и тем самым восстановили контроль. Это и есть желательный результат КТО.

Но противник преследует иную цель — громкий медийный скандал, а не реальный контроль над малоизвестным городом, где раньше производили макароны, как в случае с Шебекино. Правда, в истории были другие примеры, типа рейда Басаева в Буденновск, где сначала были многочисленные жертвы, а потом отход с взятием заложников и позорные переговоры. Но такой теракт нельзя считать полностью успешным, так как нападавшая сторона теряет всякие политические симпатии, что важно для дальнейших событий.

Поэтому задача-максимум для террористов — быстро и бескровно взять белорусский райцентр под контроль (либо потом списать все жертвы на Минск) и объявить там свою власть, то есть выставить боестолкновения делом рук исключительно белорусов (для этого им и нужен «белорусский батальон», как медийное лицо атаки). Дальше можно заявить о начале гражданской войны в стране и получать снабжение с территории Украины. Понятно, что всю республику они так не завоюют, но захват райцентра должен стать фактором внутренней дестабилизации, чтобы власть зашаталась в столице и областных городах (скажем, если события совпадут с президентскими выборами-2025). Параллельно могут начаться проблемы с поляками и литовцам — под предлогом защиты от «Вагнера», мигрантов, ядерного оружия и чего угодно к северо-западной границе они подведут технику, на что нам тоже придется отвечать и распылять силы.

Так что Лельчицы, конечно, далеко не цель номер один. Но это необходимый элемент более сложной схемы, которую можно условно назвать «военный ультиматум Лукашенко». Попробуем провести некоторые аналогии с брянскими и белгородскими событиями.

Как не надо делать 

Главный вопрос в любом деле — это управление. Возле границы пересекаются сферы ответственности сразу нескольких силовых структур, и в боевой обстановке не всегда понятно, кто что должен делать. Особенно, если у вас вдруг пропало электричество и связь.

А уж об этом позаботятся: в первую очередь ВСУ в Шебекино били по электроподстанциям. Если у вас нет запасенных генераторов и топлива к ним — считайте, что временно нет ничего. Дальнейшее развитие событий зависит от погоды — если она благоприятная, то город ничего хорошего не ждет, так как артиллерию будут наводить с помощью дронов с территории Украины. Против снаряда никакое ПВО не поможет, а дальность артиллерийских систем, которыми располагает ВСУ — около 70 километров. Быстро их не засечь и, тем более, не выбить, поэтому какое-то время стационарные цели в городе будут расстреливать, как в тире.

Если проблема затянется на день-два-три, встанет вопрос снабжения мирного населения. Райцентр снабжают продуктами «с колес», тем более, в приграничном районе будет всего одна, максимум две дороги в город, которые ВСУ сразу же постараются взять под огневой контроль. То есть будут расстреливать артиллерией любую технику, которая идет на подмогу. А поскольку мобильной связи и интернета в Шебекино не было, россиянам приходилось оповещать людей, буквально обходя квартиры ногами. Что будет крайне сложно сделать под непрерывными обстрелами — и, скорее всего, люди останутся в своих домах, а сами дома будут служить живым щитом для террористов.

Примерно по такой схеме ВСУ с большими жертвами обороняли Мариуполь и Бахмут. Отличие только в том, что в Бахмуте гражданских загоняли в подвалы и держали там (оборона была более организованной, для охраны гражданских выделили вспомогательные силы, чем занимался в том числе и «белорусский батальон»). А в Мариуполе огневые позиции оборудовали прямо на первых этажах зданий, загоняя в укрытия машины. Выехал — отстрелялся — заехал обратно в арку или в пролом. С воздуха такую позицию крайне сложно достать. «Вагнер» в Бахмуте в таких случаях разбирал дома по кирпичам, но сам факт того, что мы обстреливаем собственную территорию из артиллерии, является очень нужным террористам инфоповодом. Потом все разрушения спишут на нас же.

Как город берут под контроль

То есть выход один — не дать террористам закрепиться и быстро выводить людей через заранее организованные точки сбора. Для этого нужны волонтеры и заранее обученная и вооруженная тероборона (или другие вспомогательные силы из местных), как это было в Шебекино. Другой вопрос, что в суматохе под видом теробороны может действовать враг — поэтому нужно еще знать, кто свой, кто не свой, белорусская зеленая форма ничего не гарантирует. Тем более, не факт, что вспомогательные силы получат быстрый доступ к оружию — значит, оно заранее должно быть где-то рядом и наготове. Например, в Брянской области местные бойцы просто не успели вооружиться, и их убили.

В небольшом городе диверсанты могут быть одеты по гражданке и притворяться местными (как это было во время Алматинских событий в Казахстане), а могут переодеваться в чужую форму и рисовать на технике чужие эмблемы (например, наших Вооруженных сил). Если такую технику подобьют, опять же, красивая картинка будет обеспечена.

С точками сбора тоже есть проблема — как только люди в Шебекино о них стихийно узнавали и тянулись на выход, противник начинал бить по скоплениям, чтобы загнать жителей обратно в дома работать «живым щитом». Поэтому ключевую роль играет время и место эвакуации. Надо учитывать, что в Шебекино до обстрелов ВСУ и попытки штурма проживало 40 тысяч человек, а к концу событий осталось не менее 2 тысяч, то есть переместить такую массу людей сложно. 5% города не получилось эвакуировать, и они могли остаться под террористами.

Дальше надо разместить людей в пунктах временного размещения (ПВР), такую работу обычно выполняет МЧС. Подходят любые сооружения с большим пространством в соседних городах — спорткомплексы, крытые стадионы, торговые центры. Но, опять же, людям нужны продуктовые наборы, средства гигиены, детская продукция, лекарства. Все это тоже надо заранее прорабатывать.

Также опыт показывает, что в Шебекино многие боялись или не могли по возрасту покинуть дома, особенно в частном секторе. Таких людей должны находить волонтеры, при условии, что небо хмурое, дроны не летают и нет обстрелов. Но одно дело — сидеть в сельской хате, где нечего брать. Другое дело — предотвращать случаи мародерства, как это массово происходило в Алматы, где грабили банки, магазины и квартиры. Террористам нужна паника и хаос, поэтому они будут всячески размывать картину в городе, создавать ложные цели, специально провоцировать беспорядки.

Самая страшная вещь при обстрелах — это осколки, поэтому окна домов баррикадируют мешками с песком или строительными смесями (что есть под рукой). Если стрелять из «градов» по городу, полный пакет может накрывать осколками несколько гектар. Это любимое оружие ВСУ: в Белгороде и Донецке из артиллерии били даже по остановкам в момент приезда автобусов.

Понятно, что если вы простой гражданин, то ваше дело маленькое — слушать оповещение и соблюдать инструкции, о которых сообщат знающие люди. Но при этом надо четко понимать, против КОГО проводится КТО и какими методами эти прекрасные люди рвутся нас «освобождать».