Жди, мой домик. Как дети дали родовому гнезду в Любовшах вторую жизнь
В детстве всегда кажется, что впереди еще много времени и бесконечное количество возможностей задать волнующие тебя вопросы. А потом стремительно проносятся годы — и спрашивать уже не у кого. Родной дом опустел, вокруг другая жизнь, а те самые теплые моменты остаются только в нашей памяти.
Говорят, название деревни Любовши произошло от слова «любовь». Когда-то один пан облюбовал эту местность и переселил сюда четыре семьи из деревни Королевцы. Отсюда и пошло название. Кстати, Любовши тогда стояли ближе к лесу и славились хорошей, плодородной землей.
Анна Нефедович, начиная свой рассказ о детстве, пытается сдержать слезы. Когда-то в деревне Любовши (Вилейский район) они жили вместе с родителями и братом. Позже она переехала в Минск, где теперь проводит каждую зиму. А в родительский дом приезжает на теплый период. Летом отпуск берут дочка и зять и тоже приезжают в Любовши. Теперь их участок — настоящий пример того, что можно сделать со старым деревенским домом при большом желании. Немудрено, что дети после выхода на пенсию планируют тут полностью обосноваться.
Но начнем с истории…
С детства знали свою работу
— Мой отец из этой деревни, — начинает Анна Павловна свой рассказ, — а мама из другой деревни — Студенка. Вот они поженились в 1939 году. Родители отца были уже в возрасте, а дома еще жила его несовершеннолетняя сестра. И его не брали на действительную службу. Призвали уже в 1940 году, когда он был такой опорой семьи. А в 41-м началась война. Он ходил в церковноприходскую школу, отучился неполных два класса. Писать не умел, поэтому никаких писем, даже когда освободили Беларусь, здесь не получали. Никто не знал, жив он или нет. В Молодечно был лагерь пленных — родные пешком туда ходили узнать, может, там в плену. У отца было три ранения, поэтому его демобилизовали. Вот он пришел в ноябре 1945 года. Дедушка уже не дождался — умер.
Участок, на котором сейчас стоит дом Анны Нефедович, получил ее отец в тот же год как участник войны. Вернее, даже не участок, а кусок леса. И все работы по расчистке территории, сносу старого дома и строительству нового семья выполняла самостоятельно.
— Дед, мамин отец, был и столяром, и бондарем, и плотником. Он все умел. Вот они построили этот дом. Раньше там дальше стоял другой домик — маленький. И уже в 1947 году в августе месяце родилась я, в новом доме, — улыбается Анна Павловна.
Родители нашей героини работали в колхозе. Правда, отцу как-то предлагали переквалифицироваться в конюхи. Еще когда эта территория находилась под Польшей, каждый хозяин держал лошадь. А потом уже, когда начали объединять разрозненные хозяйства в колхозы, построили новую большую конюшню. Домов, кстати, тогда стояло в деревне 18. Так что фронт работ был бы широкий. Но отец Анны Павловны предпочел остаться в колхозе, где чувствовал себя свободнее.
— Помню, еще в 1966 году вручную жали, серпами. Выходило на каждую жнею по три гектара. Мне доставалось полтора гектара. Вот вместе с мамой четыре с половиной гектара сжинали, — отмечает Анна Нефедович. — Такого же не было раньше, чтобы детей понукали: «Ты то сделай, это сделай». Мы знали свою работу. Знали, что нужно кур покормить, принести дров, картошки, воды, улицу подмести, чтобы было чисто. Подросли — ходили в колхоз. И грибы, и сено, и лен. Мы работали. Один раз нам сказали, что нужно делать, — мы и делали. И не было такого, чтобы нас заставляли, напоминали. Все сами знали.
В отпуск приезжала копать картошку
Анна Павловна вспоминает: жили все как-то дружно. Не было ни склок, ни ругани. Только взаимопомощь.
— В Узле была церковь. И вот на праздники все собирались там. На Успение (у нас называлось — Спажа), на Троицу (Семуха) все садились на велосипеды, детей пристраивали на багажник — и ездили туда. Стояли службу, а потом компаниями обедали там, около церкви, — погружается в воспоминания Анна Нефедович. — А когда наступала пора сенокоса, выходили все. Старички — в беленьких платочках, в беленьких одеждах. Все шли к току, все гребли и ворочали это сено, складывали. Все участвовали! На тяжелую работу старики не выходили, а на сено — всегда.
Впрочем, поддерживают отношения дачники и местные в деревне Любовши и сегодня. Вот, например, по понедельникам и четвергам приезжает автолавка. Тогда все собираются, общаются. Но чаще всего пересекаются все же на речке. Да и в целом в деревне все, как и много лет назад: вышел на улицу — значит, точно с кем-то поговоришь.
Сейчас в деревне Любовши на зиму остается только одна семья и еще одна женщина, которая в 2019 году приобрела дом на аукционе. Все остальные — дачники. Причем многие из них — минчане, не местные.
Но вернемся к истории. Начальную школу Анна Павловна окончила в деревне Лески, где все четыре класса занимались в одной сельской хате и у одной учительницы. Потом перешла в школу в Талути, потом училась в Вилейке… А в 1965 году уехала в Минск, где и по сей день живет. Изначально работала в кулинарном училище мастером производственного обучения, после — поваром в ресторане.
— Родители все время здесь, в деревне, жили. Мы приезжали, помогали им. Что посадить, что убрать. Я нигде больше и не была, в отпуск всегда сюда приезжала. Даже как окончила учебу, не взяла отпуск, а поехала сюда копать картошку. Она тогда колхозная вся была. Мне папа распашет — и я копаю. Из-за этого я потеряла целый месяц стажа трудового! — смеется Анна Нефедович.
«Не скучай без меня, мой домик»
А когда родителей не стало, дом превратился в дачу. Но какую! В 2018 году Анне Павловне сделали операцию, из-за чего она осталась в Минске летом. И тогда дочка Наталья с мужем активно взялись за перестройку дома. С улицы он выглядит почти так же, как и раньше. Разве что столик для чаепития на террасе выдает сюрприз, ожидающий внутри. Действительно, обстановка в доме теперь полностью современная.
— Здесь в деревне у родителей стояла русская печь. А делали ее тогда большую, чтобы грибы сушить. Папа был грибник такой! И вот эта печь на полдома стояла. Но она уже вышла из строя, дымила, — и дети решили все тут переделать. Полностью! Дом был оштукатурен — они все сбили, пол подняли, положили новый. Я приехала — ахнула. Я плакала. Знала, что они делают, но не предполагала, что настолько. Все лето работали как пчелки, — рассказывает Анна Нефедович.
Теперь на участке стоят и новая беседка, и баня. Есть даже небольшой пруд, весь в цветах. Огород тоже имеется. Куда же без него?
— Не скучаете по старой обстановке? — интересуюсь я у Анны Павловны.
— Нет. Родителей вспоминаю. Очень грустно, что время ушло, их уже не вернуть. Вот теперь я бы что-то спросила, узнала. А в то время молодые были, в своих проблемах, заботах. Как-то не вникал во все это. Вот теперь бы спросил, да уже не у кого, — вздыхает Анна Павловна.
Пусть тех людей уже нет, но их наследие сегодня в надежных руках. В неотпускное время каждую пятницу в семь — начало восьмого дочь и зять нашей героини уже здесь, в Любовшах. Часто приезжают внуки, бывает и правнук.
Когда спрашиваешь у Анны Павловны, чем она сегодня занимается в родительском доме, отвечает просто: «Наслаждаюсь». — Это моя родина, — нежным, слегка приглушенным голосом произносит Анна Нефедович. — Когда уезжаю, говорю: «До свидания, мой домик. Ты меня жди — я весной приеду. Не скучай без меня». А как приеду, я с ним поздороваюсь. Так вот.
Рекомендуем
