Советские бронебойщики против фашистских танков. О подвиге братьев Дмитрия и Ивана Остапенко 

Изучая тему о роли бронебойщиков Красной Армии и их вкладе в общую победу в Великой Отечественной войне, нашел статью в главной газете Советского Союза «Правда», под заголовком «Дмитрий Остапенко». Зная, что это один из братьев, которые воевали бронебойщиками и совершили подвиг, подбив и уничтожив в одном бою 20 (по другим источникам, 21 и даже 22, прим.) фашистских танков, предлагаю эту статью читателям:

— Прочитал эту фамилию на стене рейхстага и тут же вспомнил фронтовую листовку. В ней рассказывалось о геройском подвиге двух братьев-бронебойщиков Остапенко. В бою 7 ноября 1942 года они подбили 20 фашистских танков: Дмитрий — 13 машин, Иван — 7.

В листовке было сказано, что гвардии младший сержант Дмитрий Остапенко в том бою погиб и посмертно удостоен звания Героя Советского Союза, а гвардии рядовой Иван Остапенко за подвиг получил орден Ленина.

Но если тот Остапенко погиб, то на рейхстаге расписался, видимо, однофамилец — вставал такой вопрос.

По возвращении в Москву навел справки. Оказывается, Дмитрий Яковлевич Остапенко, герой боев на Северном Кавказе, жив-здоров. Дали мне и его адрес.

И вот я в Ворошиловграде, в гостях у Героя Советского Союза Дмитрия Яковлевича Остапенко.

Сидим мы друг против друга и ведем неторопливую беседу.

— Тот день, конечно, незабываем, — говорил Дмитрий Яковлевич. — Это был день нашего самого большого праздника — 25-я годовщина Великого Октября. Враг испортил нам его. И мы были полны решимости отомстить фашистам за их злодеяния. Окоп Ивана от моего окопа находился в 100 метрах…

Сказав эти слова, собеседник внезапно прервал рассказ. Но пауза была короткой. Дмитрий Яковлевич тут же тряхнул головой, как бы отбросив минутную слабость, открыл папку и протянул мне газетную вырезку. — Прочитайте, — сказал он. — У вас будет более полное представление о том бое. Это письмо брата, опубликованное в газете в марте 1943 года. К сожалению, Ивана Яковлевича уже нет в живых, фронтовые раны преждевременно свели его в могилу. Ну а вырезку очень берегу. Письмо так и называлось «Как мы с братом подбили 20 танков».

О создании противотанковых ружей для борьбы с немецкими танками и самоходками

Как известно, ударной силой фашистско-немецких войск, вероломно развязавших 22 июня 1941 года войну на уничтожение Советского Союза, были их танковые соединения, которые на первых порах Великой Отечественной войны клиньями разрывали оборону советских войск и стремительно двигались вглубь нашей страны. Для нападения на Советский Союз фашистская Германия сосредоточила на наших границах к 22 июня 1941 порядка 4-х тысяч танков и самоходных орудий (данные разных источников разнятся, прим.), важно подчеркнуть, на мой взгляд, другое, а именно то, что в этой армаде бронетехники были не только танки и САУ производства собственно Германии. Сошлюсь на дважды Героя Советского Союза, маршала бронетанковых войск Михаила Ефимовича Катукова, его танковая дивизия героически и успешно сражалась в июне 1941 года у города Луцка Украинской СССР с немецкой 13-й танковой дивизией. Вот что он впоследствии писал: 

— Обойдя сожженные и подбитые танки врага, я увидел, что они сделаны не только в Германии. Кроме немецких Т-II, Т-III, T-IV здесь были и чехословацкие машины завода «Шкода», французские «Шнейдер-Крезо», «Рено» и даже захваченные в Польше танкетки английских заводов «Карден-Лойд». Я воочию убедился, что на Гитлера работала вся промышленно развитая Европа.

Наша же, советская пехота, тогда оказалась без эффективного оружия против немецких танков по причине грубых просчетов руководства Главного артиллерийского управления Красной Армии, отвергшего предложение о создании противотанкового оружия ближнего боя. А ведь большая часть немецких танков начального периода войны, по причине слабой брони, легко поражалась бы противотанковыми ружьями… 

Поэтому, уже в начале июля Сталин на одном из заседаний Государственного Комитета Обороны (ГКО) для ускорения работ над технологичным и эффективным 14,5-мм противотанковым ружьем (ПТР) поручил его разработку двум конструкторам: С. Г. Симонову и В. А. Дегтяреву. И уже меньше чем через месяц были готовые к проведению испытаний первые противотанковые ружья, от момента получения задания до первых пробных выстрелов из ружей прошло всего 22 дня.
А первая партия, состоявшая из 300 ПТР, была выпущена в октябре 1941 года и уже в ноябре наши бронебойщики воевали ими под Москвой, в 16-й армии Константина Рокоссовского, впервые успешно применив их в бою 16 ноября 1941 года. 

И противотанковые ружья оказали Красной Армии неоценимую помощь в самый, пожалуй, тяжелый период войны — осенью-зимой 1941 года и во время кампании 1942 года, когда в наших войсках ощущалась острая нехватка противотанковой артиллерии.

И о бронебойщиках

Учитывая смертельно опасные особенности боев со стремительно атакующими позиции советской пехоты немецкими танками, можно с полным основанием утверждать, что бронебойщики Красной Армии, вооруженные противотанковыми ружьями, были людьми особого склада.

Ведь в условиях сложной обстановки боя, когда на наших солдат, находящихся в наспех отрытых окопах на очередной линии обороны, измотанных тяжелейшими боями, многочисленными потерями боевых друзей, накатывались, лязгающие гусеницами и ведущие на ходу интенсивный огонь бронированные машины противника, необходимо было иметь большую смелость, чтобы не поддаться панике, тщательно прицелиться, выждать, когда танк подойдет на наиболее выгодную дистанцию, и произвести поражающий выстрел.

Бой на коротких дистанциях, отсутствие времени для производства нескольких прицельных выстрелов в течение того короткого времени, за которое танк проходил 100-200 метров, необходимых для поражения, приводили в ряде случаев к частой гибели воинов-истребителей танков. Поэтому наряду с наличием довольно-таки эффективного оружия в виде противотанковых ружей, солдату-бронебойщику требовалось и большое личное мужество и меткость стрельбы по вражеским танкам.

О подвиге братьев Дмитрия и Ивана Остапенко

7 ноября 1942 года, отражая яростные атаки противника у поселка Гизели (ныне пригород столицы Северной Осетии — города Владикавказа, прим.), бронебойщики из 10-й гвардейской стрелковой бригады Закавказского фронта: заместитель командира отделения ПТР гвардии младший сержант Дмитрий Остапенко и его родной брат, гвардии красноармеец Иван Остапенко в одном бою подбили из ПТР двадцать один фашистский танк. Дмитрий — тринадцать, а Иван — восемь. Тогда о подвиге братьев Остапенко сообщалось в сводке Совинформбюро, в ней отмечалось, что «…подобных подвигов в хронике военных событий в битве за Кавказ не зафиксировано».
И Командующий Закавказским фронтом генерал армии Тюленев И.В. поддержал своей подписью представление о присвоении братьям Дмитрию и Ивану Остапенко звания Героя Советского Союза. Но в Кремле рассудили иначе, и Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 декабря 1942 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистским захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм младшему сержанту Остапенко Дмитрию Яковлевичу было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно), а его брат красноармеец Остапенко Иван Яковлевич тем же Указом был награжден орденом Ленина.

Как же был совершен подвиг

Участок нашей обороны, где заняли свои боевые позиции и бронебойщики братья Дмитрий и Иван Остапенко, был атакован очень большой группой немецких танков, земля ходила ходуном под их траками и горела от разрывов пушечных снарядов и пулеметных трасс… Но бронебойщики хладнокровно выжидали и лишь, когда вражеские танки подошли на стометровое расстояние, они и ударили из своих «бронебоек». Дмитрий Остапенко первой же пулей угодил в башню ведущего танка, танк «клюнул» стволом пушки в землю и окутался облаком черного дыма. А из открывшегося люка вырвалось пламя, и сноп искр взлетел к небу, рвались боеприпасы. И горящий танк преградил путь другим немецким боевым машинам, чем умело воспользовались опытные бронебойщики Дмитрий и Иван Остапенко, стреляя то по одному, то по другому танку. Вот пуля, посланная Дмитрием Остапенко, перебила гусеницу одного из танков, и он ужом завертелся на месте, подставляя нашему бронебойщику свои уязвимые борта, вспыхнул моторный отсек другого фашистского «зверя» от меткого выстрела Ивана Остапенко.

Кострами полыхали подбитые и подожженные братьями немецкие бронированные машины, на выскакивающих из люков немецких танкистов ни Дмитрий, ни Иван не обращали внимания, их, также, как и автоматчиков, сидевших на броне, метко уничтожал тоже опытный и закаленный в боях, пулеметчик Николай Портянкин и боевые друзья-пехотинцы. ()

Вот уже перед их позициями чернело и пылало 8 фашистских танков, но натиск врага не ослабевал. Время, как впоследствии признался сам Дмитрий Остапенко, перестало существовать: за ним и его боевыми друзьями лежала родная земля, и за нее он и брат Иван, дерущийся рядом, и тысячи таких же, стиснувших зубы советских парней, готовы были умереть, но не отступить.

А немцы, после артподготовки, снова пошли в атаку. Дмитрий ничего не знал о судьбе брата, о судьбе других товарищей, изредка он перебрасывался лишь словом с командиром взвода лейтенантом Шубкиным, приползшим к нему в окоп и заменившего ему убитого второго номера. Но вот надсадно взвизгнула и рванула мина, и Шубкин, охнув, упал навзничь. Так Дмитрий Остапенко снова остался один на один с прущими на наши позиции немецкими танками. Земля горела, в этом кромешном аду, собрав всю волю в кулак, Остапенко вел огонь по машинам врага. Выстрел. Опять выстрел. И очередной дымящийся танк, дав задний ход, тяжело откатывался в сторону. Еще пять танков, догорая, медленно превращались в груды металла.
Но неожиданно яркая вспышка обожгла ему глаза, и Дмитрий упал без сознания.

Иван же продолжал смертельный поединок с немецкими танками, затем вынужден был отползать, чтобы с оставшимися в живых занять новую линию обороны. А благодаря подоспевшим нашим резервам, 11 ноября 1942 года враг был разбит, и когда подсчитали танки, подбитые в том бою, то оказалось, что Дмитрий подбил 13 танков, а Иван — восемь. Но эта победа для Ивана омрачалась гибелью брата Дмитрия, он дал клятву воевать за двоих, отомстить за смерть брата. И весной 1943 года газета «Комсомольская правда» опубликовала письмо-статью Ивана Остапенко «Как мы с братом подбили 20 танков», в которой он писал, что мстит врагу за смерть брата.

А Дмитрий Остапенко, всем смертям назло, выжил, правда, его брат Иван в момент написания данного письма в газету еще не знал об этом. Как позже выяснилось, раненого, в бессознательном состоянии, гвардии младшего сержанта Дмитрия Остапенко подобрали немцы и отправили в концлагерь. В лагерном бараке, по счастью, нашелся среди пленных врач, он то и сумел оказать раненому Дмитрию квалифицированную медицинскую помощь. Кое-как оправившись от ран, Дмитрий Остапенко бежал из концлагеря. И беглецу повезло еще раз, когда его, вконец обессиленного, голодного и на грани обморожения, подобрали и спрятали местные жители, а вскоре их местность была освобождена Красной Армией. Так Дмитрий Остапенко вернулся в боевой строй, и в мае 1943 года в Кремле он получил Золотую Звезду Героя Советского Союза из рук Михаила Ивановича Калинина. Пожимая руку Дмитрию Остапенко, Михаил Иванович улыбнулся и сказал:

— Дважды рожденный, поздравляю!

День же Победы братья Дмитрий и Иван Остапенко встретили в поверженной гитлеровской столице — Берлине, оставив свои автографы на стенах рейхстага!