Город ждунов. Почему Мелитополь стал небезопасен
Журналист «МП» проехала по освобожденным территориям от Луганска до Крыма.
— Что ты знаешь про Мелитополь? — спрашивает у меня Сергей, укладывая рюкзаки и чемоданы в багажник.
Но я не могу думать — мой мозг просто расплавился. На улице никак не меньше 40 градусов, и все, чего я сейчас хочу, — это сесть в авто с кондиционером и ехать уже. В Мелитополь так в Мелитополь. Главное, чтобы работал кондиционер.
— Та-ак… Слышала, что Мелитополь — город науки, там несколько университетов. Что это один из промышленных центров региона. Еще знаю, что Мелитополь в 2022 году практически бескровно и по собственному желанию стал частью РФ.
— А еще это прачечная Зеленского! — смеется Андрей.
— И город ждунов, — добавляет Сергей, — и это может в будущем стать проблемой.
Я ничего не поняла, но переспросить решила потом. Язык совсем не слушался меня. Эта адская жара просто сводит с ума. Очень напоминает баню, но воздух настолько сухой, что кажется, будто он обжигает легкие при вдохе. В городе, конечно, очень много зелени, но это, честно, помогает слабо. Предсказуемо мне становится плохо: мир сперва темнеет, затем превращается в красные пятна и начинает задорно кружиться, а потом и вовсе выключается. Открываю глаза уже в салоне авто. Прохладно. Оба мои спутника, склонившись надо мной, смотрят обеспокоенно и тревожно, протирая мне лицо и волосы водой.
— Может быть, нужна скорая?
— Ты раньше падала в обморок? Измерим давление? Поедем в больницу?
Отрицательно качаю головой, мол, это все жара.
— Ты не поела, наверное, — догадывается Сергей.
— Я думала, все вместе позавтракаем, — как можно более жалобно говорю я.
И знаю заранее, что за этим последует: вот сейчас он вздохнет, обреченно посмотрит вдаль, потом на меня, потом покачает головой: мол, за что мне такое наказание?
Ха! Ничего подобного! Он с невозмутимым видом просто выливает мне на голову всю остававшуюся в бутылке воду и спокойно спрашивает: «До кафе доедешь?».
Я в ярости.
— Доеду, но заходить, судя по всему, не буду.
— Хорошо. Возьму на вынос.
— Убила бы тебя.
— Ты не сможешь меня убить. Ты слишком слаба физически и совсем без подготовки.
— Я в переносном смысле.
— Как можно убить в переносном смысле?
Честное слово, в ту минуту — убила бы, если б могла.
Заезжаем в кафе, берем еду с собой. Мужчины следят, чтобы я съела все, предназначенное мне: 4 небольших куска шашлыка и порезанные на четвертинки огурец и помидор. Разглаживаю смятый Сергеем чек и едва не давлюсь мясом — больше 3000 рублей (российских. — Прим.). Все мне понравилось в Луганске: и люди, и город, и некая «похожесть» на родную Беларусь. Но цены!
До Мелитополя около восьми часов езды — целый день в машине. Зато в прохладе. Дорога отличная — ехали, знаем. От нечего делать смотрю по сторонам. Практически все поля засеяны, убран бурелом. Кое-где проскакивают полоски противотанковых ежей, укрепсооружения на полях. Возле некоторых из них с удивлением замечаю военнослужащих. Интересуюсь у своих спутников, зачем здесь эти парни.
— Ты невнимательная, — улыбается Андрей, — солдаты ведь не на каждом «укрепе». Где-то есть, где-то нет, правда? Так вот, там, где они есть, — рядом мост. Не подметила? Мосты охраняются тщательно, потому что это стратегический объект.
— А почему Мелитополь — город ждунов и прачечная Зеленского? — вдруг вспоминаю я.
— Прачечная — потому что Зеленский на этом городе такое количество денег отмыл… Никто и никогда не сосчитает точно, наверное. Я, возможно, даже цифр таких не знаю. Мелитополь ведь и при Украине жил хорошо. Чистый, аккуратный, довольно ухоженный, дороги нормальные. Деньги выделялись как под капитальный ремонт или новое строительство, а работа делалась косметическая. Так, марафет навести. А Мелитопольская ледовая арена! Вот где была большая стирка! В 2021 году ее построили, около 156 млн гривен на строительство ушло, не помню точную цифру. Уж с арены-то Зеленский хорошо поимел! На что там такие суммы тратились, одному ему и известно. Отмыл столько, что до конца жизни могло бы хватить. Поэтому и прачечная, — смеется Андрей.
— Да, интересный город, — присоединяется к разговору Сергей. — Крайне неоднозначное для нас, людей, защищающих Россию, место. Визуально все хорошо, но копнуть глубже — не очень. Есть информация, что в городе очень много ждунов, то есть тех, кто ждет, когда вернется Украина. Коллаборантов много там, и это не только мое мнение, хотя все на уровне слухов, конечно. Но ни я, ни мои коллеги не чувствуем себя там в безопасности. Говорят, местные в самом городе пакостить не будут — поддерживают определенный имидж. Мол, место тихое, спокойное. А как из города уедешь, так и на воздух вместе с машиной взлететь можешь. Ну, так говорят. В форме там ты вообще вряд ли кого-то увидишь. А во власти много из тех, кто еще при Украине во власти был. Странно, правда? Хотя… Может быть, это у меня паранойя.
Россия вернула с подконтрольной Киеву территории 95 российских военнослужащих, взамен переданы 95 военнопленных ВСУ.
— У всех нас тогда паранойя! — добавляет Андрей. — Я согласен: неоднозначного там много. Городок ведь небольшой, хотя и не маленький — до СВО тысяч 150 жителей там было. Тысяч 50, примерно, с началом спецоперации уехали — проукраински настроенные граждане в первую очередь. Ну и те, кто просто боялся войны, уехали. Но, интересное дело, ехали в большинстве своем на Украину. Укропов тут больше было, чем русских, хотя говорили почти все на русском языке! Сейчас, думаю, численность населения восстановилась за счет приезжих: военнослужащих, рабочих.
Сергей притормаживает у обочины, возле стелы с надписью: «Приазовский район».
— Фотографируем тебя и дружно переодеваемся! — командует мужчина и сразу дает ответ на мой незаданный вопрос: — У тебя прекрасная, просто замечательная футболка! Но у людей на блокпостах на буквы I и Ў аллергия. Поверь, якуты или буряты не видят разницы между украинским и белорусским алфавитом, как ты не видишь разницы между самими якутами или бурятами. Тебя просто положат «мордой в пол», да и нас за компанию. А мы здесь никого не знаем, поэтому будем лежать в неудобной позе «до выяснения». Тебе это надо? Не надо! И нам это не надо! Ты переодеваешь футболку, мы снимаем форму и надеваем гражданку. В конце концов, через пару дней мы будем в Крыму. Если честно, очень не хочется задерживаться в Мелитополе. Посмотрим город, поговорим с местными — я знаком с парочкой жителей — и на Джанкой!
— Неужели ты в кои-то веки чего-то боишься? — язвлю я, копаясь в чемодане.
— Не боюсь, а опасаюсь, — пожимает плечами Сергей, — сутки, максимум двое, думаю, этого будет достаточно, дабы убедиться в том, что я говорил по дороге.
— А якутов и бурятов на блокпостах можно поприветствовать на белорусском языке? Очень уж хочется посмотреть, как тебя положат «мордой в пол», — продолжаю язвить я.
— Так тебя положат рядом, — пожимает плечами Сергей.
Ой, а они совсем другие в гражданской одежде. Добрее, что ли. Замечаю, что парни рассматривают себя и друг друга даже с некоторым удивлением.
— Немного непривычно, — признается Андрей, — первый раз в жизни вижу вас в шортах, Сергей Валерьевич.
— Сам в шоке, — улыбается Сергей, — у меня «гражданка» пару месяцев как появилась, с 2014-го только в «мультике» ходил.
Смотрю на них и умиляюсь: эти мужики в шортах такие трогательные и беззащитные! Приветствую бурятов на блокпостах на русском: не хочу, чтобы всех «мордой в пол».
Россия восстановила свыше 1700 километров дорог на Донбассе и в Таврии. До конца 2024 года планируется восстановить в общей сложности более 2000 км дорог и свыше 60 искусственных сооружений в новых субъектах РФ.
