Разбираем пресс-конференцию Лукашенко и Путина. Что осталось между строк

Зеленского не признают, переговоры возможны с Верховной Радой, Иран продолжит поставлять помощь, СВО продлится еще год: разбираем пресс-конференцию президентов «между строк».

Политолог Андрей Лазуткин пишет о шести сигналах, которые были посланы Украине, США и внутренним группам в России и Беларуси по итогам российско-белорусских переговоров.

Цена на газ и промышленная политика

Оба этих вопроса — две стороны одной медали. Российско-белорусская система тендеров для госзакупок не будет иметь смысла, если газ для Беларуси будет дороже, чем для РФ. Основные потребители газа — это наши промышленные предприятия, поэтому стоимость газа напрямую влияет на ценообразование. Дорогая белорусская продукция в России не будет иметь спроса даже в рамках общих тендеров, тем более, она не сможет конкурировать на западных рынках. Поэтому единая промышленная политика не возможна без более-менее равных условий хозяйствования.

Есть и другая проблема, с который мы столкнулись после начала СВО: в условиях дешевого газа выросла внутренняя конкуренция между белорусскими и российскими предприятиями. Сегодня большие средства выделяются РФ на импортозамещение, и понятен интерес российского производителя их максимально освоить собственными силами внутри страны. Поэтому, чтобы не было конфликта интересов, будут обозначены приоритетные сферы для импортозамещения в Беларуси. В рамках этих сфер российские госкорпорации будут размещать заказы на белорусских предприятиях — это такой первый шаг (вместе с дешевым газом) к единой промышленной политике, которой пока нет.

АЭС не заменит газ

Несмотря на запуск белорусской станции, мы не отказываемся от закупок российского газа в обозримом будущем. Для РФ, в свою очередь, тоже очевидно, что цена на газ теперь должна быть низкой, то есть конкурентной по отношению к цене электроэнергии, получаемой на БелАЭС.

Так наличие двух разных источников энергии дает нам возможность балансировать — то есть закупать больше газа, когда это выгодно, либо расширять мощности АЭС в случае его подорожания. Пока ситуация подорожания не просматривается, но кто знает, что будет в будущем. Поэтому на конференции было заявлено строительство еще нескольких энергоблоков.

СВО продлится минимум год

Самое крупное соглашение по газу последних лет заключалось в конце 2021-го на три года. Россия на тот момент планировала СВО, и дешевый газ был важным фактором стабильных отношений с белорусским союзником. Сейчас истекает третий год того самого газового соглашения; на 2025-2026 достигнуто аналогичное, а сейчас правительства решают вопрос, что будет после 2026-го.

По косвенным признакам можно сказать, что СВО завершат не прямо сейчас, а, скорее всего, примерно через полтора года, иначе бы соглашение разу продлили бы на больший срок. Видимо, российское правительство исходит из того, что внешнеэкономические условия (и структура доходов и расходов) могут поменяться после 2025. Пока же картина такова, что в военные расходы и газовые доходы (явно, что все эти вещи планируются в совокупности) закладываются и в нынешний, и в весь следующий 2025 год.

Переговоры будут с Верховной Радой

По пресс-конференции было заметно, что и Владимир Путин, и Александр Лукашенко крайне недовольны действиями Зеленского. Причиной тому три фактора. Первый — декоративный саммит в Швейцарии, задача которого — не выработать мирное соглашение, а придать внешнюю легитимность Зеленскому. Раз с ним кто-то еще встречается на форумах, значит, он легитимен. Второй момент — сохранение запрета самому себе вести мирные переговоры. Запрет так и не был отменен, несмотря на прямое пожелание Владимира Путина, и теперь это создает юридическую проблему — больше нет законного президента, который мог бы отменить запрет переговоров, то есть они будут незаконны с украинской точки зрения.

Вместе с тем, Владимир Путин намекнул, что на Украине все равно остаются выборные органы, которые сохраняют свои полномочия в условиях военного положения — это Верховная Рада, с которой можно будет вести переговоры. Напрямую про Раду не говорилось, но, скорее всего, Россию вполне устраивал Давид Арахамия (он же глава правящей партии в Раде) в качестве переговорщика. Тем более, что на Стамбульских соглашениях стояла его подпись. Так что, вероятно, мы его еще увидим.

Смерть Раиси в Иране не поменяет внешние расклады

Оба президента очень уважительно и аккуратно высказывались о внутренней ситуации в Иране. Не навязывалось никаких оценок катастрофы: «иранцы сами разберутся, что произошло».

Тем самым за Ираном оставляют право считать катастрофу результатом ошибки пилота. Понятно, что ситуация очень сложная, так как любая иная версия с участием Израиля и США могла бы означать обострение внутренней обстановки и требование начать войну. «Иранцы сами должны определить, как в данном случае поступить, мы примем любой их выбор», — примерно так можно трактовать слова президентов России и Беларуси. В остальном было подчеркнуто, что все внешние обязательства сохраняются — то есть можно догадаться, что военное сотрудничество России и Ирана не прекратится.

Покушение на Фицо и угрозы Грузии

Владимир Путин в последнем ответе прокомментировал угрозы, которые поступили грузинскому премьеру от неназванного еврокомиссара — то есть быть ликвидированным, как премьер Словакии Фицо, в случае принятия закона об иноагентах. Владимир Путин назвал такие заявления «политической пургой» и «безответственным поведением чиновников среднего уровня».

Читатель может спросить, зачем что-то комментировать, если это «пурга»? Однако это продуманный ход. Сам факт такой угрозы был опубличен несколько раз, и если в Грузии произойдет попытка покушения на любом уровне, это сразу же бросит тень на Евросоюз. Поэтому тему разобрали достаточно подробно, чтобы «засветить» такие планы, если они действительно существуют, и обезопасить грузинское руководство.