«Макет» для «Багратиона». Как проходила Городокская операция декабря 1943 года
Почти 80 лет назад на севере Беларуси начались боевые действия, в результате которых были созданы условия для успешного продвижения правого фланга войск, задействованных в операции «Багратион» 1944 года. В декабре 1943-го наши бойцы не просто «срезали» выступ в районе Городка. Витебск, важный транспортно-логистический узел, ключ к Прибалтике и Восточной Пруссии, оказался в полукольце.
Через полгода, уже умея загонять в «котел» средь пущ и топей тысячи оккупантов, Красная армия успешно «переварит» в нем крупные соединения врага. А своеобразным «макетом», на котором будут отработаны навыки удачных действий по охвату противника, стала Городокская наступательная операция 13–31 декабря 1943 года.
«Кровоточащая рана на стыке групп армий»
Идея «срезать» выступ у Городка для подготовки броска на Витебск, в стык групп армий «Север» и «Центр», созрела задолго до декабря 1943-го.
Вот что писал о создавшейся ситуации на севере Беларуси Курт фон Типпельскирх в своей «Истории Второй мировой войны»:
«Войска 1‑го Прибалтийского фронта внезапным ударом прорвали <…> восточнее Невеля левый фланг этой армии и правый фланг соседней, 16‑й армии из состава группы армий «Север». Эта брешь превратилась в кровоточащую рану на стыке обеих групп армий. В южном направлении русские продвинулись до района Городка и Дретуни…»
Внимание Ставки Верховного Главнокомандующего, которая имела далекий горизонт планирования и загодя подготавливала «Багратион», также было приковано к ситуации в этом районе. Причем начальные приготовления к операции осуществлялись достаточно скрытно. Командовать 1‑м Прибалтийским в ноябре 1943‑го был назначен уже проявивший себя летом (орден Суворова I степени) новоиспеченный генерал армии И. Х. Баграмян.
Вот как вспоминает те осенние дни перед операцией сам Иван Христофорович в мемуарах «Так мы шли к победе»:
«…Я отправился в Генштаб, где сразу был принят генералом А. И. Антоновым. Алексей Иннокентьевич сказал, что получил указание проинформировать меня о планах боевых действий в Беларуси <…> При этом войска Калининского (в дальнейшем — 1‑го Прибалтийского) фронта должны были, наступая на Витебск, охватить белорусскую группировку врага с севера. <…> Но дальнейшее продвижение остановили подошедшие крупные резервы врага. <…> Мы застряли на полпути к Витебску. Крайне необходимо и здесь добиться перелома».
Таким образом, карты северо-востока нашей страны были расстелены в штабах «на самом верху» — как в Берлине, так и в Москве. Прибыв во второй половине ноября в штаб фронта, Баграмян стал спешно, но продуманно, детально развивать наметки операции, доведенные ему в столице. В итоге изначально для действий под Городком у него были одна целая и части еще трех армий плюс три корпуса против одной целой и части еще одной армии врага. Позже к ней присоединились восемь немецких дивизий, стянутых из-под Ленинграда и с Полесья.
Удар не в бровь…
Выступ, который предстояло «срезать», имел в поперечнике от 35 до 60 км и тянулся с юга на север до 85 км. Операцию по освобождению этих мест усложнял ландшафт — целая россыпь озер. Не стоит думать, что враг сидел в пассивной обороне: он то и дело наносил удары в разных направлениях, стремясь сорвать попытки сосредоточить войска 1‑го Прибалтийского для будущего удара.
Об этом писал в своих воспоминаниях начштаба 3‑й танковой армии группы «Центр» генерал Гайдкемпер:
«8 ноября после мощного огневого удара 252‑я пехотная и 20‑я танковая дивизии из межозерного дефиле <…> устремились в атаку, они преодолели большое минное поле и в кровопролитной для обеих сторон борьбе заняли ряд населенных пунктов и высот, углубившись на 6 км в неприятельскую оборону. Некоторые населенные пункты русские обороняли с особым упорством».
Итогом было лишь ослабление противника без достижения нужных результатов. Фронт Красной армии, местами прогибаясь под ударами, не терял устойчивости. И сосредоточение войск перед операцией шло, несмотря на непогоду, по плану. Стягивались артиллерия и минометы, в участках прорыва — до 180 стволов на километр фронта. Снарядов и мин заготовили прилично, вспомнив полученный в ходе недавних боев под Оршей урок, но все же не столько, сколько необходимо было для непрерывной артподготовки. Там, где пушек не хватало, их недостаток восполняло детальное вскрытие обороны врага разведчиками. Этому также научили недоработки по линии разведки в ходе Оршанской операции осенью 1943 года. Вот что пишет о своих «дьяволах в маскхалатах» под Городком тогдашний командир 2‑го гвардейского стрелкового корпуса 4‑й ударной армии генерал А. П. Белобородов в книге «Всегда в бою»: «Они вскрыли оборону противника на всю ее глубину. Были захвачены контрольные пленные из различных фашистских частей и соединений…»
Показания пленных свидетельствовали, что фашистское командование лишь частично успело восполнить тяжелые потери, понесенные в ноябрьских боях. Например, 428‑й пехотный полк 129‑й дивизии состоял из двух батальонов вместо трех по штату. Эти батальоны имели по три роты вместо четырех, а роты — только по два взвода. Свои показания пленный из 428‑го полка заключил такими словами: «Среди солдат ходят слухи об окружении, все считают, что русские завершат окружение». Командиры Красной армии наметили удар как следует — серьезными силами и средствами по противнику, ослабленному численно и морально.
Стоп-приказ фюрера и «ручное управление» Баграмяна
Полностью советские соединения были готовы к наступлению к 9 декабря, 13‑го поступил приказ.
Атакующие сразу встретили упорное сопротивление, о чем пишет все тот же А. П. Белобородов: «В 10:45, после полуторачасовой артподготовки, корпус перешел в наступление и прорвал оборону противника на участке Малая Дворня, Шитики. Бой развивался неровно. Левофланговая 381‑я дивизия, которой теперь командовал полковник И. И. Серебряков, продвинувшись вдоль юго-восточного берега озера Берново, встретила упорное сопротивление фашистов под деревнями Морозники и Крепина. Еще менее значительным было продвижение в центре, в полосе 90‑й гвардейской дивизии. И хотя ее поддерживала большая часть нашей артиллерии, а в боевых порядках пехоты наступала 70‑я танковая бригада, дивизия к исходу дня вклинилась в оборону противника лишь на 1,5-2 км. Наибольшего успеха добилась правофланговая 47‑я дивизия полковника Г. И. Чернова. Она прорвалась севернее озера Черново и вышла на дальние подступы к железной дороге Невель — Витебск».
Надежды на больший одномоментный успех первоначально не сбывались. Сказывалась, кроме вышеупомянутых проблем со снарядами и минами к тяжелому вооружению, слабая поддержка с воздуха — небо было затянуто низкими тучами, бомбили только самые опытные экипажи… Как это бывает, первоначальный план стал претерпевать изменения под напором логики происходящего. Вот что писал об этом сам комфронта генерал армии И. Х. Баграмян: «Так, мы предполагали, что наибольшего успеха добьется 16‑й гвардейский корпус генерала И. Ф. Федюнькина, в полосе которого оборона врага была, как нам казалось, менее устойчивой. На деле же получилось, что дальше всех продвинулась 84‑я гвардейская стрелковая дивизия, входившая в состав 36‑го гвардейского корпуса генерала П. Г. Шафранова. И это при том условии, что в полосе его действий у гитлеровцев были особенно сильные узлы сопротивления Зезюлино и Мамоново. Дело в том, что командир 84‑й гвардейской генерал Г. Б. Петерс умело использовал артиллерию, следовавшую в боевых порядках стрелковых подразделений, и танки непосредственной поддержки пехоты».
Иван Христофорович не стал догматично следовать плану, начав корректировать его «вручную»: «Я приказал командарму (11‑й гвардейской. — Авт.) немедленно выдвинуться на КП Г. Б. Петерса и сосредоточить главные усилия армии в полосе, где удачно совершила прорыв 84‑я гвардейская стрелковая дивизия. При этом мы потребовали от Галицкого организовать солидную артиллерийскую поддержку ввода в бой новых сил армии и на этом же направлении ввести в сражение 1‑й танковый корпус». К исходу 13 декабря части Белобородова вышли в основание городокского выступа, и окружение врага стало вырисовываться все реальнее.
Успешно завязать будущий «мешок» позволяли недальновидные действия немецкого командования, которое стояло на дословном следовании требованиям из Берлина, пишет ранее упомянутый генерал Гайдкемпер: «На просьбу командования армии о разрешении быстрого отвода войск северного фланга армии фельдмаршал фон Буш в своей телеграмме <…> вновь подчеркнул, что подобные просьбы будут категорически отвергаться». Он указывал: «Приказ фюрера о том, что конечной целью действий 3‑й танковой армии является уничтожение врага, прорвавшегося западнее Невеля, требует от армии безусловного удержания ее внешних позиций…». Результат фанатичного желания Гитлера до последнего держаться на невыгодных позициях не заставил себя ждать. С цифрами, представленными Типпельскирхом, можно поспорить, а вот с выводами — нет: «Через два дня (после начала наступления, то есть 15 декабря. — Авт.) левофланговая дивизия армии была отрезана и получила приказ пробиваться к своим войскам. Эта дивизия, насчитывавшая 4750 человек, в том числе 1000 раненых, прорвала кольцо окружения, бросив, однако, все тяжелое оружие, артиллерийскую технику семи артдивизионов и все транспортные средства. Без всякой на то необходимости оставалась она на своих позициях и, не принеся никакой пользы, попала в окружение. В результате от дивизии остались жалкие остатки, совершенно небоеспособные».
На танках по льду при свете луны
На исходе пятых суток наступления наши войска достигли важного этапа — очистили периметр выступа с трех сторон. Клин между группами «Север» и «Центр» был вбит еще сильнее.
Впереди находилась главная цель операции — населенный пункт Городок с окрестностями. Враг, умело маневрируя, отходил к нему. Выявив недостатки в управлении войсками, Баграмян перенес свой штаб на передовую. В результате активнее стала работать артиллерия, особенно на прямой наводке, ускорился ремонт поврежденных танков. К исходу 23 декабря получилось сосредоточить силы для штурма Городка. Сознавая, насколько нелегко взломать твердыню, окруженную с трех сторон замерзшими озерами, комфронта сделал ставку на два важных момента. Прежде всего направил политработников в максимальное количество наступавших частей, где на коротких митингах они зачитывали бойцам приказ Верховного Главнокомандующего. В нем говорилось о награждении соединений и их героев государственными наградами — мотивированный боец способен на многое!
Вторым шагом стало решение штурмовать Городок ночью. Из минусов — личный состав был лишен отдыха, затруднилась ориентация в темноте. К плюсам можно отнести неожиданность атаки для врага, невозможность вести прицельный обстрел… В ночь с 23 на 24 декабря 83‑я и 26‑я гвардейские дивизии атаковали укрепленный населенный пункт с запада, а 11‑я гвардейская — с востока. Когда враг, ошеломленный движением танков с десантом по льду, приступил к отражению штурма, отвлекшись в обе стороны, с севера внезапно ударила 5‑я гвардейская дивизия… За сутки Городок был взят. На намеченные позиции вокруг Витебска, взяв его в полуокружение, части 1‑го Прибалтийского фронта вышли в последний день 1943 года.
Враг, понеся большие потери, отступил на внешний, заранее подготовленный обвод областного центра. Тут ему помогло закрепиться течение Западной Двины. Большая часть шести немецких дивизий из состава оборонявшей городокский выступ группировки была окружена между озерами и уничтожена. Прорвавшиеся к Витебску части вермахта и власовцы были измождены, дезорганизованы, лишены всей техники и тяжелого вооружения.
Подписывайтесь на наши соцсети, чтобы узнать первыми обо всем, что происходит в Беларуси и мире: Telegram | Instagram | ВК | TikTok | OK | Дзен
Рекомендуем
