«Привыкнуть к смерти нельзя». Врач скорой — о том, как медики борются за каждую секунду

26-летний врач выездной бригады скорой медицинской помощи Воложинского отделения скорой медицинской помощи Минского областного центра скорой медицинской помощи Максим Черный окликнул водителя и попросил включить обогреватель салона. И хотя до города оставалось каких-то 15 км, молодой доктор, реально оценив ситуацию, понял: к месту назначения машина приедет с новым пассажиром на борту. Максим вытащил родовой набор, надел маску, перчатки — через 10 минут ребенок появился на свет. Семимесячный, он был чуть больше мужской ладони. Мальчишка не дышал: его шею трижды обвивала тугая пуповина. Очистить дыхательные пути, обеспечить их проходимость и выполнить остальные манипуляции — на все не больше пары минут… Кроха, наконец, вдохнул кислород и тихонько запищал. Новорожденного протянули матери: «Ну, теперь можно и в роддом!»

Волнение на 100 баллов из 10

Этот случай произошел около трех лет назад. Сегодня Максим Черный, уже врач скорой медицинской помощи (заведующий) оперативного отдела Минского областного центра скорой медицинской помощи, вспоминает о нем с улыбкой. А тогда молодому доктору было не до смеху:

— За жизнь матери и ребенка сильно испугался. По 10-балльной шкале на все 100. К счастью, быстро домчали до роддома, передали роженицу врачу — акушеру-гинекологу. Медлить нельзя было: у женщины не сразу родился послед, открылось кровотечение. В машине скорой помощи мы можем ввести внутривенно кровоостанавливающие препараты, обеспечить инфузию с раствором натрия хлорида. Но дальше нужна помощь в стационаре.

С мамой и малышом, кстати, все хорошо: оба здоровы. Максим сам позвонил в роддом через несколько дней после того случая, поинтересовался состоянием пациентов. Он делает так каждый раз, когда приходится принимать экстренные роды и оказывать женщине и ребенку квалифицированную помощь вне стен медучреждения. В карьере Максима таких случаев пока было три — и крестников у него тоже три. Все мальчуганы!

Первый врач в отделении скорой помощи

— В детстве я был болезненным ребенком, и самый пик пришелся на возраст с двух по пяти лет. Мне повезло лечиться у замечательного доктора, который тогда работал в медуниверситете на кафедре педиатрии. Отличный, грамотный специалист: наверное, захотелось быть на него похожим, — Максим Черный рассказывает, как выбирал будущую профессию. — После 7-го класса больше внимания уделял химии и биологии, это дало результаты: с первого раза поступил в Витебский медуниверситет на лечебное дело. Уже в процессе учебы выбрал скорую медицинскую помощь.

Интернатуру Максим Черный проходил в родном Воложине: выезжал на вызовы в составе фельдшерской бригады скорой помощи. Частые разъезды и не самые спокойные порой пациенты —  все это его не отпугнуло. Наоборот: тот опыт он считает едва ли не самым ценным.

— Сегодня звонит бабушка, жалуется на давление, а назавтра — авария на дороге, много пострадавших. И нужно не паниковать, а взять себя в руки и оперативно действовать: кому-то оказать срочную помощь, а у кого-то только констатировать смерть. Много навидался и могу точно сказать: привыкнуть к смерти нельзя.

С другой стороны, лучше быть готовым ко всему. Максим вспоминает, как однажды приехал на вызов к девочке-подростку. Скорую вызвал отец, очень уж его встревожило состояние дочери. Но когда машина подъехала к дому, родитель вышел встречать медработников с обрезом в руках. В таких ситуациях, говорит врач, геройствовать и пытаться успокоить агрессивно настроенного человека не стоит — будет хуже.

— Не покидая адреса вызова и для своей безопасности вызвали милицию. Правоохранители усмирили горе-папашу, состоящего, кстати, на учете у психиатра-нарколога. Как только появилась возможность, мы вошли в дом, чтобы осмотреть девочку, оказать ей помощь. Это не трусость: я приехал спасать чужую жизнь, но при этом не хочу так отчаянно рисковать своей.

Интернатура быстро закончилась, и в 2019 году Максим продолжил работать в Воложинской ЦРБ уже врачом выездной бригады скорой медицинской помощи.

— На тот момент я стал первым врачом, который пришел работать именно в отделение скорой медицинской помощи: до этого были исключительно фельдшерские бригады. То есть мог оказывать специализированную помощь от акушерства и педиатрии до кардиологии и неврологии. Выезжал на экстренные вызовы, когда была реальная угроза жизни. Решение, как действовать в той или иной ситуации, принимал сам. Надеяться мог только на свои знания и опыт.

Молодой человек не скрывает: первое время волновался — пожар, ДТП, травмы, несовместимые с жизнью… Со временем научился смотреть на это проще. Кто-то скажет: вот она, профессиональная закаленность, цинизм, флегматичность. Максим считает иначе. Говорит, след в душе оставляет каждый пациент, и его боль так или иначе пропускаешь через себя. Тем более если речь идет о ребенке.

— Родители вызывают бригаду скорой помощи к безнадежно больному онкологией ребенку: как тут не сопереживать? Мама и папа хотят облегчить его страдания и еще на день-два продлить жизнь. Им нужно это время, чтобы смириться с неминуемой утратой и проститься с сыном или дочкой. Все понимают, что итог будет один, но если мы можем что-то сделать — делаем.

Когда поступает очередной вызов, диспетчер сообщает Максиму всю информацию о пациенте: в каком состоянии, на что жалуется. Но иногда по телефону говорят одно, а по факту оказывается другое. Это усложняет работу врача.

— Экстренный вызов: при пожаре серьезно пострадал сторож садового товарищества. Уже на месте выясняем, что пожар произошел от удара молнии, причем ударила она и в мужчину. У него серьезные ожоги, большая степень поражения. Электроразряд прошел по всей проводящей системе организма: через сердце, нервы, кровеносные сосуды. Оперативно оказали всю необходимую экстренную медицинскую помощь и доставили пострадавшего в БСМП, передали специалистам.

Не раз у Максима Черного на принятие решения оставалось всего пару секунд. От его действий зависела жизнь пациента.

— Позвонил отец ребенка: мальчик проглотил витаминку, которую нужно растворять в воде, начал задыхаться. Потом, по словам родителя, и вовсе перестал дышать. Примчались за несколько минут, а там другая ситуация. Оказалось, витаминку в воде все-таки растворили, ребенок выпил жидкость, и возникли  симптомы, о которых рассказывал отец. Понимаю: это анафилактический шок, последствия могут быть самыми страшными. Интубировать трахею было невозможно — очень большой отек голосовой щели. Пришлось делать коникотомию: рассекать гортань между перстневидным и щитовидными хрящами, чтобы восстановить дыхательную деятельность. Впервые в жизни проводил такую манипуляцию. Все прошло успешно.

— Пусть звучит не совсем по-медицински, но вытаскивать с того света приходилось?

— И не раз. Понимал, что до больницы человек уже не доедет, поэтому реанимационные действия нужно выполнять здесь и сейчас. С другой стороны, все зависит от ситуации. Клиническая смерть называется так неспроста: есть ряд симптомов, по которым можно реально оценить обстановку и понять, сколько времени человек находится в этом состоянии, — объясняет молодой человек.

До перехода клинической смерти в биологическую где-то около шести минут.

— И если это отдаленный населенный пункт, куда ехать минут 40, шансы на спасение ничтожны. Но рядом родственники человека: у них стресс, они в шоке, требуют сделать невозможное и спасти дедушку, брата, мать. Пытаемся, боремся за жизнь. Не всегда, но даже если прошло 10–15 минут, удается спасти человека, реанимировать его. Кто-то воспринимает это как чудо и тихонько благодарит Бога, — улыбается врач.

Приглашают на борщ, угощают яблоками

Смена бригады скорой помощи длится 12 либо 24 часа. Бывают спокойные дни и ночи, когда есть время и на короткий отдых, и на обед, а бывает, что некогда даже кусок хлеба схватить.

— Когда работал в Воложине сначала врачом выездной бригады скорой медицинской помощи ЦРБ, а после реорганизации службы СМП — заведующим Воложинским отделением скорой медицинской помощи Минского областного центра скорой медицинской помощи, принимали по четыре-пять вызовов за смену. Были серьезные, случались и курьезные. Спешим на вызов к бабушке, которая позвонила и в панике сообщила, что «все плохо»: приезжаем, а ее кот сидит на шкафу и громко мяукает. Старушка решила, что питомцу плохо, раз он жалобно пищит, вот и вызвала бригаду. Что в таком случае делать? В карте вызова помечаем, что он безрезультатный, и уезжаем. Если пенсионерка и назавтра вызывает нас со словами «все плохо» — снова приедем. Проигнорировать нельзя: вдруг действительно сердце схватит или давление подскочит? Другое дело, что пока к бабушке спешит машина, чтобы снять котика, — в другом конце района нашей помощи может не дождаться человек, которому она действительно нужна.

Когда ездишь по одним и тем же маршрутам много лет, уже наизусть знаешь, в какую деревню могут вызвать на жалобы в области груди, а куда — на травмы вследствие драки. Но не только врач знает и жалеет своих пациентов, они тоже ему сочувствуют.

— Приглашают на борщ с драниками, кто-то пытается передать мешок яблок или картошки. Отказываемся. Не положено, да и с одного вызова могут срочно отправить на другой: а вдруг там сложный случай, есть угроза жизни или придется везти роженицу в родильный дом?

Что касается последнего, таких ситуаций за шесть с половиной лет работы у Максима случалось немало. Трижды он принимал экстренные роды.

— Первая мама была из Ивенца. В этом городском поселке, как и Ракове, есть посты отделения СМП, но тогда бригады были на выезде: вызов приняла наша. Доехали меньше чем за полчаса. Воды отошли, женщина рожала: уже была видна головка ребенка, нам лишь оставалось перерезать пуповину, провести остальные манипуляции. Малыш родился здоровый, но и его, и маму все равно доставили в роддом.

В том же месяце снова вызов к роженице, и снова Ивенец:

— Позвонила сама мама. Она была на седьмом месяце: срок вроде небольшой, но это третья беременность. А там сложная история: первого ребенка женщина тоже родила на седьмом месяце, к сожалению, на свет он появился мертвым. Второй — с дефицитом массы тела, сегодня девочка уже подросток. И вот третьи роды. Приезжаем — мама действительно рожает! Рассчитывали довезти ее до больницы, но не успели. Так в машине скорой помощи на одного пассажира размером с мою ладонь стало больше.

«Забывчивая мама»

В декабре 2022 года Максим переехал с женой в Минск, перевелся врачом скорой медицинской помощи в Боровлянское отделение станции скорой медицинской помощи Минского района Минского областного центра скорой медпомощи. На вопрос, поменялась ли специфика работы, отношение к пациентам, только пожал печами. Все те же вызовы в деревни и садовые товарищества с жалобами на потерю сознания, осложненные травмы с угрозой для жизни, острое нарушение дыхания…

По-прежнему много выездов на роды. Один случай запомнился особенно. Позвонила роженица лет сорока и сообщила, что вот-вот в третий раз станет мамой. Когда врач Черный приехал на место и попросил у беременной обменную карту, она развела руками — мол, забыла у гинеколога.

— Транспортировали женщину в машину СМП. Уже летим по МКАДу с включенными маяками: начинаются роды. Кричу водителю, чтоб встал на обочине. Родовая укладка, маска, перчатки. А через минуту на свет появился мальчишка. Его шею многократно обвивала пуповина, но ребенок хотя бы дышал сам. Убрал пуповину, провел стимуляцию: новорожденный закричал, — вспоминает врач. — Протягиваю ему палец — малыш хватается, потрогал возле губ — он пытается давать «буськи». Ну, раз хватательные и хоботковые рефлексы есть, значит, все хорошо.

Уже потом, когда женщина и ребенок будут успешно доставлены в роддом, Максим узнает, что никакой обменной карты у мамы не было. Соответственно, и у гинеколога она не наблюдалась…

Хватило на 9 месяцев

По словам молодого врача, у него пусть редко, но тоже бывают минуты слабости. Когда хочется убрать подальше врачебную экипировку, закрыть за собой дверь машины скорой помощи и больше никогда туда не входить. В марте прошлого года Максим так и сделал: перешел на ставку в оперативный отдел Минского областного центра СМП старшим врачом смены консультативного поста. В августе молодой человек уже возглавил оперативный отдел. Хватило его ровно на 9 месяцев.

— Думал обмануть сам себя. Но когда снова и снова видел скорую, слышал знакомую сирену — понимал, насколько мне не хватает этой «экстренности». И как хочу снова спешить, успевать, спасать, обнадеживать. В ноябре уже попросился назад врачом в выездную бригаду скорой медицинской помощи Боровлянского отделения. Беру дополнительные дежурства, как правило, ночные.

Факт: если вызов из числа экстренных, время ожидания скорой не должно превышать 20 минут в городе и 35 минут в иных населенных пунктах с момента регистрации вызова до прибытия бригады СМП по адресу.

За смену, говорит Максим, бригада успевает отработать 8–10 вызовов: все зависит от расстояния между населенными пунктами. Если это отдаленная деревня на самом краю района, только дорога туда занимает минут 30–40. Иногда и в соседние регионы выезжает на помощь коллегам, это нормальная практика.

Рассказать в небольшом интервью про все, о чем говорили с Максимом, оказалось нереально. По историям из  его практики можно писать сценарии фильмов: комедий, драм и даже хорроров. Эта работа на самом деле полна стресса и переживаний, но наш герой о другой и не думает. Он уже попробовал не работать именно врачом выездной бригады скорой помощи, и у него не получилось.

P. S. На город опускается ночь. В окнах один за другим зажигаются огни: кто-то только пришел домой, кто-то уже собирается уходить, кто-то готовится ко сну. Через несколько часов ярких пятнышек на черных коробках многоэтажек почти не останется. Почти, потому что в одном окошке свет будет гореть всю ночь. Может, забыли выключить или просто задушевная беседа на кухне затянулась до утра… И никто не узнает, что в этой квартире врачи скорой помощи возвращали  хозяина с того света. Или принимали экстренные роды. Утром мы будем торопиться на работу, в магазин, а эти герои устало пройдут мимо. Чтобы, немного передохнув, снова быть там, где они нужнее всего. Они действительно герои, с одним из них теперь знакома и я…