В Эстонии отменили собак из Беларуси и России. Кто укусил Каллас?

Долгое время борьба с русским миром была какой-то несерьезной, слишком мелкой. Где-то русского Чайковского и его «Щелкунчика» снимут с афиш и заменят на француза Бизе и «Кармен», в другом месте борщ «русский» поменяют на «украинский»; здесь запретят кошек русских пород, там — русский язык… Но все не то. Какой-то детский лепет. Спасибо, эстонцам. Хоть кто-то сподобился сменить формат борьбы с русским миром на формат войны с тем же миром…

С 1 июня Кайи, Айвары и Тийны открыли новый фронт боевых действий против русских, запретив выступать в своих чемпионатах по аджилити собакам из России и Беларуси.

Аджилити (англ. agility — быстрота, проворство, ловкость) — это такой вид соревнований, в которых человек направляет собаку через полосу препятствий. Главное там как раз — скорость, проворство, точность. Причем, не человека, а собаки.

Чем руководствовался эстонский кинологический союз, отменяя собак из России и Беларуси, не совсем ясно. Говорят, сначала они хотели отменить собак непосредственно русских пород, типа алабая или московской сторожевой. Но из тех в чемпионатах по аджилити был замечен лишь один алабай да и то лишь один раз — в 1987 году во время первых подобных соревнований во Франции. Тогда стодвадцатипятикилограммовый алабай Жор (Jor) бельгийского тренера Барта Беллони проявлял на маршруте чудеса ловкости, быстроты и проворства. Старался, как мог; разумеется, по-алабайски. А вот его вожатый всей ловкости не проявил. Из-за чего по ходу выступления был сбит своим же питомцем раз 17 или 18, прежде чем их обоих сняли с дистанции. Пока один не растоптал другого. Быстро и проворно.

Потом русские алабаи пытались отметиться в соревнованиях по дог-фрисби, где псинам требуется поймать брошенный диск, находясь в полете. Но летящего над землей пса весом с центнер даже представить сложно. В реальности все было много хуже. В идеале алабай мог оторвать одновременно от земли лишь две лапы. Но никак не четыре. Полет для него — это когда передние лапы выше задних. Потому что рожденный топать, летать не может. В итоге алабаи навсегда прописались в соревнованиях по защитно-караульной службе и особенно по перетягиванию грузов.

А где отметился белорусский гончак, вообще никому не известно. Тем не менее, принимая во внимание все вышесказанное, эстонцы не стали смотреть на собак узко, секвестируя лишь русские и белорусские породы; они решили одним махом отменить вообще всех собак, родившихся в России и Беларуси. Из-за чего проблемы возникли уже у собачников Эстонии и прочих европейских государств.

Дело в том, что эстонский собачий союз перестал регистрировать собак, в паспортах которых в качестве места рождения фигурировали российско-белорусские населенные пункты. Нет регистрации — нет соревнованиям.

К примеру, вы — из Нидерландов, а бельгийская овчарка, которую вы привезли на аджилити, — родилась в Липецке. Не в Липецке? В Хойниках? Для эстонцев это, считай, одно и то же. Давай, до свидания! Это ваша собака? И ты, Джим, дай на прощанье лапу мне. Это не Джим? Это Брно? Все равно, давай до свидания…

Все-таки небеса создали эстонцев не зря. Каждая нация должна оставить в этом мире о себе след. В конце концов, о США судят не только по Байдену, но еще и по Эдиссону, Драйзеру и другим известным во всем мире личностям. О Польше — не только по Дуде и братьям Качинским, но и по Кюри, и Копернику, и по Шопену… А вот об Эстонии судят лишь по уголовнице Каллас, русофобство которой распространяется не только на людей, но и на кошек (русские породы в Эстонии уж как два года запретили) и собак.

Что интересно, сам по себе язык собак — интернациональный. Они не лают по-немецки, по-французски, по-английски или по-русски. Они лают по-собачьи. Более того, западнее Нарвы даже хозяева этих родившихся в России собак зачастую не знают русский язык (это к тому, что, если ты боишься не собак, а их владельцев). Хотя есть и встречная пословица (русская, кстати): «Не бойся собаки, что лает, а бойся той, что говорит…».

И все-таки, кто укусил эстонцев?