ШОС: разбираемся, куда и зачем вступили
Пока страна отдыхает, Президент работает: после парада и салюта мы проснулись в новом блоке. Пока это, конечно, скорее СЭВ, чем Варшавский договор, но то ли еще будет. О том, почему Восток объединяется — пишет политолог Андрей Лазуткин.
ШОС — что за организация?
Это такая постоянная встреча глав дружественных государств — за одним столом и по любым вопросам. В ШОС нет жестких процедур, как в ООН: с голосованием, регламентом, Совбезом, санкциями, — потому что между друзьями это не нужно. Вопросы решаются через первых лиц за закрытыми дверями, тогда как ООН была рассчитана на публичное сдерживание двух враждебных блоков.
По формату ШОС больше похож на Мюнхенскую конференцию по безопасности. В наших широтах она не особо известна, обычно ее знают только по «Мюнхенской речи» Путина в 2007-м. Тогда американцы разбомбили и разграбили Ирак, однополярный мир был в своей высшей точке, а ВВП очень мягко сказал, что другие страны имеют собственные интересы, связанные с безопасностью, и они отличаются от американских.
Звучало это странно, потому что Мюнхенская конференция традиционно считалась НАТОвской сходкой, там не принято было ругать США, а Россию на нее стали звать только в 1990-х по доброте душевной. С 1963 года это была именно что неформальная блоковая конференция хищников с «той стороны». И вот такая же блоковая конференция теперь будет у нас, с нашей стороны, только без НАТОвцев и враждебных стран. Планируется и ее основа — Евразийская хартия многополярности, над ней сейчас работают.
Почему мы туда раньше не вступили?
Изначально ШОС была организацией по безопасности, ее первыми членами в середине 1990-х стали Таджикистан, Казахстан, Кыргызстан, Россия — то есть страны, которые были интересны Китаю с точки зрения противодействия терроризму, а не с точки зрения экономических выгод, потому что тогда в СНГ все было печально. По факту ШОС прикрывал главную для Китая точку в плане исламского терроризма — Синцзян-Уйгурский автономный район, который все время пытаются раскачать американцы. Туда идут горные тропы через Памирскую систему, то есть через горные районы Таджикистана и Афганистан, поэтому без российского участия перекрыть этот террористический ручеек невозможно.
Беларусь в ШОС состояла давно, но в качестве наблюдателя. Других площадок нам хватало, а по ключевым вопросам — терроризму, военной сфере и наркотрафику — мы могли сделать гораздо меньше, чем страны, где шли основные маршруты в Китай или из Китая. Поэтому других членов в ШОС в принципе было немного, организация долго действовала в формате пятерки и именно в военно-полицейской сфере. Резко расширяться она стала только после СВО.
Что поменялось в 2022-м?
Если коротко, поменялась модель действий США. Штаты обнаглели и стали непредсказуемыми для незападного мира. На примере Беларуси мы видели, как поцелуи и золотые горы от Майкла Помпео всего за пару лет сменились на угрозу военной интервенции, тотальные санкции и поддержку «правительства в изгнании». Примерно такой же разворот у США произошел с Россией, Китаем и Саудовской Аравией, а Африка, Азия, латинские и арабские страны это хорошо увидели.
Выразилось это в первую очередь в дипломатии, которая перестала работать. До Крымских событий были признанные западом «страны-изгои», типа КНДР, Ирана, Ливии, против которых весь «цивилизованный» мир проводил худо-бедно единую политику в рамках резолюций ООН. Теперь же оказалось, что «изгоем» может быть даже страна-основатель ООН — Россия — а значит, вообще кто угодно: Китай, Саудовская Аравия, страны Африки и Латинской Америки с неправильными правительствами.
И всем резко стала нужна какая-то резервная площадка, если американцы начнут давить на конкретную страну через ООН и ОБСЕ. Так ШОС стала дипломатической площадкой для нового «восточного блока». Пока это, конечно, никакое не ООН, но это хороший канал для коммуникации подсанкционных стран с нейтралами.
Но ведь поговорить можно и напрямую? Зачем расширять организацию?
Все самое главное — всегда про деньги. Санкции США имеют 2 опасных элемента: это запрет на долларовые расчеты через западные банки и нарушение логистических цепочек. А из-за нынешней глобальной экономики любые американские санкции сейчас бьют по Китаю, потому что КНР стала вторым мировым игроком и из-за США либо не может что-то продавать в конкретную страну, либо не может везти через нее товары. Чтобы противодействовать санкциям (как с нашей стороны, так и со стороны КНР), мы и вступаем в ШОС.
В первом случае речь идет о переходе на юань для расчетов внутри ШОС (либо для последующей конвертации юаня в доллар и расчетов с третьими странами). Во втором — Китай сейчас строит Новый шелковый путь и помогает тем странам, через который идет транзитный коридор из КНР на западные рынки. Грубо говоря, ШОС — это «крыша» для китайской логистики, то есть Китай не даст в обиду и обеспечит протекцию тем странам, которые с ним торгуют и перевозят китайские грузы. Это уже сейчас выражается в отличной от США дипломатической позиции.
В итоге получилась система, которая за счет своего размера (в оборот уже ввели понятие «глобальное большинство») и доступа к технологиям и энергоресурсам может успешно противостоять санкциям США. Получается как бы «восточный блок», но объединенный только экономикой и совпадением мирных интересов, без военной составляющей и какой-то общей политической позиции, которую Китай никому не навязывает. Это именно что равноправная организация, а не военный блок с одной доминирующей страной и ее сателлитами.
А почему Китай не хочет превратить это во внешнеполитический блок?
Потому что не хотят ссорится с американцами. Для них это рынок номер один, который важнее Европы, а обе страны сильно зависят друг от друга. Бить тарелки время еще не пришло, и Председатель КНР Си Цзиньпин на саммите открыто предупредил о недопустимости «мышления времен Холодной войны». Фраза касалась как бы действий США, но и со своей стороны Китай тоже не хочет развязывать противостояние. Поэтому пока ШОС ограничивается экономическими задачами.
Кроме того, переход с доллара на юань — это, конечно, хорошо в плане обхода санкции, но по факту это такая же зависимость, только от другой валюты. Поэтому в рамках ШОС планируется создание новой единой валюты — условно, это будет либо цифровой юань, либо какой-то сырьевой эквивалент, привязанный к стоимости нефти, золота, газа и другого сырья. Что станет полноценной заменой доллару в плане конвертации — а для американцев такие сделки будут вообще не видны, они не смогут ни блокировать их, ни отслеживать цепочки обхода санкций.
Но вдруг мы завтра помиримся с США?
Здесь два варианта: либо они начнут бомбить всех подряд, если увидят реальный отток стран из долларовой зоны. Либо примут новую мировую валюту, сжав зубы, и будут бороться за сохранение долларовой зоны. Вот этот вариант и можно назвать словом «помиримся». Но в любом случае, доллар никуда не исчезнет, долларовая зона останется как минимум в Латинской Америке, им будет тяжелее всех выйти из нее. Но это вопросы в лучшем случае 8-10 лет. Пока же задача номер один — выйти из-под американских санкций, построить новую логистику и продавать сырье в Китай, а оттуда — брать электронику. И то, что ШОС так внезапно ускорился — результат объективных процессов: сначала сама собой складывается новая экономическая база (в нашем случае — в условиях боевых действий и санкций), а потом появляется надстройка.
Главный же фактор успеха ШОС — это хорошие отношения России и Китая. Тот, кто живет давно, помнит остров Даманский, постоянные приграничные конфликты и укрепрайоны на огромной границе. Американцам очень хотелось бы снова вернуться в эту точку и с помощью России устроить сырьевую блокаду Китая, перекрыть им поставки дешевого газа и нефти. Поэтому будем надеяться, что российским элитам хватит мудрости не разменять, к примеру, победу в СВО на охлаждение отношений с Китаем. Какие-то похожие предложения наверняка поступят от Трампа, но надо понимать, что американцы — временщики, их система неустойчива, а Китай силен, как никогда. Поэтому нам надо ковать железо, пока горячо, и использовать нынешние хорошие отношения между РФ и КНР в белорусских интересах.
Рекомендуем
