Как стрелки из Уручья освобождали Западную Беларусь, а затем стали первыми гвардейцами в СССР

17 сентября 1939 года 100-я стрелковая дивизия из-под Минска выступила в освободительный поход в Западную Беларусь. А 18 сентября 1941 года — стала первым формированием советской гвардии

Геройские предшественники

Будущее первое гвардейское соединение было создано в 1923 году как 45-я, а с апреля 1924 года — 100-я стрелковая территориальная дивизия. Сформировали ее из частей 44-й Киевской имени Щорса и 45-й Волынской Краснознаменной стрелковых дивизий, имевших славную историю. Командиром 44-й стрелковой дивизии был легендарный Николай Щорс. А 45-я дивизия 1919 году с боями совершила беспримерный 400-километровый марш по занятой противником Украине.

Но вскоре после перехода советской страны на мирные рельсы значительную часть бывших кадровых частей решили перевести на территориальный принцип. Это напоминало нынешнюю территориальную оборону (ТРО), но при этом сохранялся небольшой штатный состав таких соединений. А основной состав бойцов каждый год проходили интенсивную подготовку на лагерных сборах.

Но в 1933 году в Германии к власти пришла нацистская партия, взявшая ускоренный курс на мировую войну. И в январе 1936 года 100-я дивизия переводится уже на кадровый принцип комплектования. В 1937 году она прибывает под Минск в Уручье, и входит в состав 16-го Белорусского стрелкового корпуса. А уже 17 сентября 1939 года 100-я дивизия выступает в поход по освобождению Западной Беларуси.

На выручку братьям

После нападения нацистской Германии на Польшу советским правительством было принято решение о вводе Красной Армии в Западную Беларусь. 11 сентября был создан Белорусский фронт из трех армейских групп (армий). 100-я дивизия под командованием Аркадия Ермакова, вместе со 2-й стрелковой дивизией вошла в 16-м стрелковый корпус Минской оперативной армейской группы (11-й армии).  В 11-ю армию также входил 3-й кавалерийский корпус из стоявших на Минщине 7-й Самарской и 36-й кавалерийской дивизий, и 6-я танковая бригада.  

Сегодня либеральные демагоги поднимают много шума про «удар в спину», который СССР якобы нанес Польше, и прочие инсинуации. Но цели предстоящей операции были предельно четко сформулированы в боевом приказе №01 Военного Совета Белорусского фронта от 15 сентября: «Армии Белорусского фронта… переходят в наступление с задачей — содействовать восставшим рабочим и крестьянам Белоруссии и Польши в свержении ига помещиков и капиталистов и не допустить захвата территории Западной Белоруссии Германией». 

Как сообщает исследователь тех событий Михаил Мельтюхов, после перехода государственной границы СССР поведение советских войск просто шокировало поляков. Красноармейцы не стреляли первыми, к польским солдатам относились подчеркнуто по-доброму и угощали их папиросами. Танкисты ехали с открытыми люками и махали шлемами.

В освободительном походе участвовал и будущий командир 100-й дивизии Иван Руссиянов, в то время — комдив 52-й стрелковой.  Руссиянов вспоминал, как группа крестьян спросила его:  «Господин начальник, а правда, что в Красной Армии танки фанерные?» Комдив разрешил им ощупать танки, некоторые даже пытались пробовать на зуб. Потом самые недоверчивые ударили ломом. Посыпались искры, да погнулся лом. «И вот тут-то пропаганда пилсудчиков вдребезги разбилась о броню советских танков!» — писал впоследствии Руссиянов. «Только тут крестьяне полностью убедились, что «фанерой», «липой» было все то, что им говорили о Красной Армии». Большинство населения встречало советские войска с ликованием и с красными знаменами. 

Уже к вечеру 17 сентября части 16-го стрелкового корпуса достигли Молодечно. К обеду следующего дня кавалерия «Минской» 11-й армии без боя освободила Ошмяны, а затем вместе с танкистами пошла на Вильно. Поляки сначала не хотели защищать город и вступили в переговоры с советской стороной. Но фанатичные активисты польских молодежных организаций открыли огонь. В течение двух дней танковым частям и кавалеристам 36-й дивизии из Борисова пришлось вести непростые бои на узких улицах старой Вильни. Польским националистам удалось поджечь и повредить почти два десятка наших танков. Но перевес сил был на советской стороне. И к ночи с 19 на 20 сентября древняя литовская столица была зачищена от последних групп польских оккупантов.

Трагедия в Скиделе

Тем временем к вечеру 18 сентября авангард 100-й стрелковой дивизии освободил Крево. А утром 19 сентября из танковых и разведывательных батальонов 100-й и 2-й стрелковых дивизий была сформирована подвижная группа, которая двинулась на Лиду. В фольварке Бердовка эта моторизованная группа взяла в плен 300 польских солдат, уносивших с собой кассу в 22 тысячи злотых. Поздно вечером бойцы 100-й и 2-й дивизий вошли в Лиду, где их уже ждали лихие конники 152-го Ростовского кавалерийского полка из Гомеля. В Лиде в плен попали 2,5 тысячи военных, полицейских и польских чиновников, было захвачено 23   самолета. После чего с утра следующего дня авангардный отряд 100-й и 2-й дивизий продолжил движение на Гродно.

Но подходя к Скиделю, стрелки из Уручья застали там польских карателей, расправлявшихся с местным населением. Дело в том, что еще 17 сентября жители Скиделя во главе с бывшими членами Коммунистической партии Западной Беларуси, услышав по радио о приближении Красной Армии, подняли восстание.  Но из Гродно в Скидель были направлены уланы и пехота, их поддержали местные польские националисты. Началась безумно жестокая расправа с белорусскими патриотами с элементами антисемитского погрома.  Каратели выкалывали своим жертвам глаза, вскрывали вены, вырезали на теле пятиконечные звезды, отрезали уши и вырывали языки.  Повстанца Котка рубили по частям, и заставляли смотреть на эту дикую сцену его жену. Две сотни человек положили на землю лицом вниз и избивали прикладами по голове, приговаривая: «Целуйте, жиды, коммунисты, польскую землю — она никогда не будет вашей!» Убито было больше 30 человек, среди них — несколько подростков.

Став свидетелями карательной акции, подвижная группа 16-го корпуса с ходу атаковала врага с флангов. Поляки зажгли мост через речку Скидлянку, но советские танкисты повели свои машины прямо через огонь. И несколько наших танков успело проскочить по пылающему мосту еще до того, как он рухнул. Затем южнее моста смогли переправится советские плавающие танки Т-38.  Но и оказавшись в окружении, поляки продолжали отчаянно сопротивляться в Скиделе. Но к вечеру польское сопротивление было сломлено.

Впоследствии, 15 наиболее активных участников кровавого погрома в Скиделе были расстреляны НКВД.

Гродно снова становится советским   

Бой за Скидель несколько задержал наступление подвижной группы 16-го корпуса.  Но 21 сентября этот моторизованный отряд подошел к Гродно, который уже штурмовали танкисты и кавалеристы конно-механизированной группы (КМГ) Еременко. Подойдя к городу с востока, танки моторизованного отряда 100-й и 2-й дивизий принялись громить огневые позиции поляков. Пехота ворвалась в Гродно вслед за танками, но затем отошла. И танкистам пришлось самостоятельно вести бой на городских улицах, где враг мог оказаться повсюду. Для борьбы с советскими танками поляки активно использовали бутылки с зажигательной смесью, всего было подбито 19 машин.  Но к утру 22 сентября Гродно был освобожден, в плен попало свыше 1500 польских военных.

Войска Белорусского фронта продолжали продвижение на Запад. Вечером 23 сентября сводный моторизованный отряд 100-й и 2-й дивизий занял без боя Августов, а 24 сентября был уже в Сувалках. В тот же день войска корпуса развернулись для охраны германской и литовской границы севернее и западнее Гродно. А прочесыванием местности вдоль границы с Литвой занялись конники   7-й Самарской   и 36-й «Борисовской» кавалерийской дивизиях. 25 сентября у Салтанишки советские кавалеристы столкнулись с отрядом улан капитана Домбровского численностью в 150 сабель. 20 улан было убито, 7 — взято в плен, остальные рассеялись врассыпную.

28 сентября под Шацком разыгрался один из последних крупных боев этого похода.  52-я стрелковая дивизия под командованием Ивана Руссиянова заняла Шацк, где в плен сдалось свыше 400 польских военнослужащих. Затем поступила информация, что находящийся за городом еще один польский отряд также готов сдаться. Но когда наш танковый батальон выдвинулся к этому месту, он был неожиданно накрыт огнем польской артиллерии. Едва не оказался в окружении и стрелковый полк. При этом комдив Иван Русиянов был тяжело ранен осколком в руку, упал с лошади и потерял сознание. Но быстро очнулся и до утра продолжал руководить боем. И Шацк вновь был освобожден.     

28 октября 1939 года Народное собрание Западной Беларуси, собравшееся в Белостоке, провозгласило воссоединение всех белорусских земель в составе БССР. С польской оккупацией западно-белорусских земель было покончено.

Новые бои и походы

В октябре 1939 года 100-я дивизия стояла в Лиде, но ее бойцам недолго пришлось отдыхать и заниматься боевой учебой. Уже в декабре дивизия перебрасывается в район Ленинграда, где вскоре принимает участие в советско-финской войне. И в суровых условиях зимней войны красноармейцы и командиры «сотой» показали себя с лучшей стороны.  В финскую кампанию Золотой звезды Героя было удостоено 10 командиров, политработников и красноармейцев 100-й дивизии, комдив Ермаков получил высший советский орден Ленина. В марте 1940 года 100-ю стрелковую дивизию также наградили орденом Ленина.  

А далее — снова эшелоны и марши. В апреле 1940 года «сотая» уже в Чечне, в районе города Грозный. А в июне 1940 года 100-я стрелковая дивизия участвует в еще одном освободительном походе Красной Армии — в оккупированную королевской Румынией модавскую Бессарабию и украинскую Буковину.

Лето 1941 года 100-я дивизия встретила в уже хорошо знакомом ей военном городке в Уручье, под командованием Иван Руссиянова.  После злополучного ранения под Шацком в 1939 году комдив долго лечился, хирурги трижды возили его в операционную ампутировать руку. Но от инвалидности Ивана Руссиянова спас знаменитый академик Николай Бурденко.

В начале мая 1941 года комдив Руссиянов вернулся с курсов Академии Генерального Штаба, выпуск из которых ускорили в связи с предвоенной обстановкой. «Сотая» максимально усиленными темпами стала заниматься боевой подготовкой, в частности был оборудован специальный полевой лагерь с запасным КП и полевые базы. Многие это посчитали тогда излишним, не предвидя, как скоро дополнительные укрытия пригодятся…       

Первая гвардейская

22 июня 1941 в Уручье должен был торжественно открываться стадион, построенный руками красноармейцев. Но тем солнечным утром черной бурей грянула война. Приказом командующего Белорусским особым военным округом Павлова 100-я дивизия была развернута на фронте около 100 км, а ее артиллерия передавалась другому соединению. Тем временем вражеский воздушный десант успел захватить Острошицкий городок, оттуда немецкие танки напрямую угрожали Минску.

Но как остановить вражеские танки, не имея артиллерии? Комдив Руссиянов предложил использовать «стеклянные гранаты» — бутылки с зажигательной смесью. Сам он в своих воспоминаниях ссылается на опыт войны в Испании. Но такую «ручную стеклянную артиллерию» можно было видеть и в боях в Западной Беларуси, и во время советско-финской войны. 

26 июня, в три часа дня 40 фашистских танков при поддержке пехоты пошли в атаку на дивизию Руссиянова. Вот они уже ворвались на позиции стрелков, и утюжат окопы. Но вдруг загорелся один танк, второй, третий — это заработали группы истребителей танков с зажигательными бутылками.

— Горят!!! — в исступлении заорал я, не стесняясь подчиненных, — вспоминал впоследствии комдив. Прорвавшиеся через пехоту немецкие «панцеры» стали расстреливать из засады находившиеся в резерве танкисты нашей дивизии. Нацисты потеряли 20 танков и вынуждены были отойти. Это был первый случай массового применения «коктейлей Молотова» в Великой Отечественной войне. 

Все лето 1941 года, отходя с тяжелыми боями, 100-я ордена Ленина стрелковая дивизия как могла сдерживала продвижение жестокого врага.  Многократно в тот трагический период полки 100-й дивизии попадали в окружении, не раз ей грозил полный разгром и уничтожение. Но каждый раз бойцы «сотой» вырывались из стальных клещей и продолжали сопротивление. А в сентябре 1941 года дивизия сама смогла перейти в наступление, освободив в ходе контрудара город Ельня. 

18 сентября 1941 года 100-я стрелковая дивизия генерал-майора Ивана Руссиянова была удостоена почетного звания «Гвардейская», и стала 1-й гвардейской стрелковой дивизией. Впереди у первой гвардейской дивизии Красной Армии был еще долгий и тяжелый военный путь и долгожданная славная Победа.

Автор: Юрий Глушаков