Последний гвоздь в гроб Евросоюза. Польша показала, что Брюссель больше не решает

В последнее время мы стали румынологами, молдавознавцами или, в крайнем случае, зеленоведами. Белорусы настолько перегружены негативом о выборах в Европе, что уже неясно: демократия там совсем померла или еще немного трепыхается.

Ответ на этот вопрос дала кампания в Польше. В плане расстановки сил она ничего не меняет (там парламентская республика, и у власти в любом случае останется Дональд Туск), но по поводу новых красных линий есть много показательного.

После того как зам Трампа Джей Ди Вэнс приехал в Мюнхен и рассказал европейцам, как жить, ЕС ощетинился, аки еж, и решил, наоборот, проводить выборы максимально грязно и в собственных интересах, не слушая Вэнса. Вопрос был в том, насколько управляемой теперь может быть кампания в той или иной стране.

Например, в Румынии, Молдове и Германии Брюссель вмешивался по полной и только что не раздавал инструкции, как считать и что отменять. А вот в странах, которые симпатизируют Трампу, — например, Венгрии и Словакии, — европейцы сделать ничего не могут, хотя в первой неоднократно запускали уличные протесты, а во второй — даже стреляли в премьера.

И Польша победой Навроцкого (кандидататрамписта) показала, что на этой линейке она находится дальше от брюссельского глобализма и ближе к осажденной трамповской крепости, примерно как Венгрия Орбана. При власти «ПиС» поляки дрейфовали в сторону самостоятельности, шантажируя Брюссель «ПолЭкситом» и одновременно заключая стратегические контракты с США на 10–15 лет. Но сейчас у руля снова махровая евробюрократия в лице Туска, которая хочет реванша и боится новых «брекситов». Поэтому с разрешения Брюсселя Туск закручивал гайки в сторону выборов по румынскому сценарию, с уголовными делами и посадками по беспределу.

Но не срослось. С отрывом менее чем в 2% победил Кароль Навроцкий. Для власти это стало неожиданностью, но такая кампания — результат ошибок власти и, как следствие, большого протестного голосования. Надо понимать, что в Польше за полтора года правления Туска вообще ничего не изменилось к лучшему, а еще случилось масштабное наводнение. На таком фоне власть обещала гражданам надоевшую зеленую энергетику, защиту ЛГБТ и в перспективе — ввод войск на Украину, потому что в этом вопросе Туск объединился со Стармером, Мерцем и Макроном. Мягко говоря, программа так себе, а встреча Туска в Киеве, где эти деятели нюхали салфетку в вагоне, окончательно добила кампанию. Так что правильнее говорить не о том, что Навроцкий хорош, а о том, что поляки сильно недовольны властью.

Кто показал слабость

И сейчас, после победы Навроцкого, в Варшаве продолжится борьба подходов: перед парламентскими выборами (которые уже реально, а не номинально будут определять лицо власти) все стороны выяснили, насколько грязно можно провести политическую кампанию. В этом плане Польша стала настоящим полигоном черного пиара — пожалуй, ни одна кампания в ЕС не проходила грязнее в плане личных нападок на кандидатов.

Собственно, перед нами и есть модель всех будущих выборов в ЕС (ранее только Демпартия так «мочила» Трампа). Это, с одной стороны, приоритет негативной кампании, где протрамповский кандидат сразу и вор, и сутенер, и хулиган, и бандит, и плохой семьянин, и черный риэлтор, и наркоман. После чего включается второй, позитивно-мессианский, посыл кампании: надо встать с дивана и срочно спасать страну от этого чудовища, Польша падает в пропасть, настала последняя битва добра и зла.

Примерно то же самое говорила вторая сторона, когда пробрюссельского кандидата в фирменном стиле обзывали геем и вором. Соответственно, Польшу в этом варианте надо было спасать от брюссельской мафии, коррупции и немецких агентов.

Послушать, так Польшу давно захватили какие-то криминальные структуры. Но это именно то, во что искренне верят сами поляки. За 20 лет непрерывной борьбы два лагеря излучают друг к другу острую ненависть и постоянно выплескивают ее в публичное поле. Утверждение, что «власть — это мафия» — одно из самых популярных в Польше.

Чему, кстати, способствует сама модель парламентской республики, где сделать карьеру можно лишь критикуя власть. А затем, набрав рейтинг 5–15%, продаться ей же в качестве партии-спойлера и предать своих избирателей за деньги и кулуарные соглашения.

Поэтому к политике поляки относятся весьма скептично, но при этом эмоционально. Там есть как ярые консерваторы, которые считают, что католицизм и традиционные ценности надо любой ценой спасть от ЛГБТ, так и те, кто на самом деле считает ЛГБТ-парады и миграцию обязательным входным билетом для жизни в ЕС. Это непреодолимый ценностный раскол.

На эти старые разломы наложилась война на Украине, а в последние полгода — убежденность, что Трамп готов разделить Польшу с Путиным, примерно как в 1939-м. Поэтому вся страна, а также СМИ и кандидаты находились в состоянии постоянной истерики. Это, конечно, можно считать демократией, но, как говорится, важно не как голосуют, а как считают.

Чего ждать Беларуси

Так вот выборы в Польше показали именно то, как считают голоса и считают ли вообще. Пока все-таки — да, считают, потому что победа Навроцкого означает, что за Трампом признают сферу влияния в Польше. Грубо отменить выборы, как в Румынии, не получилось — страна слишком ценна для США, поэтому голоса худо-бедно посчитали, и административный ресурс не помог.

Беларусь примет это во внимание и будет работать с тем внешним центром, который сохранил влияние на Польшу. Это может быть и США, и Китай, и Ватикан… Но, увы, напрямую с поляками договориться все равно не получится, потому что сама модель их власти устроена так, что она может объединяться только против внешних врагов. Сегодня этот «враг» — мы и Россия, поэтому разговаривать с основными политсилами бесполезно, так как это подрывает фундамент рейтинга как одних, так и вторых.

Новая искренность или деградация?

Что реально удивляет, так это то, что победил кандидат, которого несколько месяцев публично обвиняли в крышевании проституток в отелях, дружбе с бандитами, уличных драках и черном риэлторстве. Говорит это ровно о том, что в своей массе люди любят шоу, а не сложные вопросы мироздания, поэтому и кандидаты на Западе становятся все более карикатурными и дураковатыми.

Если лекцию по высшей математике в Ютубе посмотрит 100 человек, то матерщину или драку кандидатов — несколько миллионов. Отсюда простая логика выборов на Западе: нужно больше эмоций и скандалов, что дает просмотры. Видимо, такова обратная сторона развития соцсетей, когда удачный скандал приносит больше новых избирателей, чем традиционная реклама, программа, встречи и выступления.

Чтобы как-то описать эту модель, политологи придумали понятие «новая искренность», когда политик превращается в рубаху-парня и постоянного поставщика мемов и инфоповодов. Но это просто технология, чтобы говорить с массами на коротком и простом языке соцсетей. Грубо говоря, как Трамп пишет посты со словарным запасом в триста слов, так сегодня общаются с избирателем почти все кандидаты в западном мире — чем тупее и грязнее, тем лучше. Поэтому, к сожалению, связи с криминалом, участие в драках, контакты с проститутками и наркотики тоже воспринимаются как часть «искреннего образа». Мол, я не скрываю своих грехов, я искренен перед вами.

В итоге на длинной дистанции выборы превращаются в постоянный негативный отбор, где политики мельчают, как мыши. Потому что Тшасковский и Навроцкий в подметки не годятся Туску и Качинскому, а те в свою очередь — Валенсе и Ярузельскому. Деградация политического класса Польши за 30 лет — просто чудовищная, и конца-края ей не видно.